Жорж брак стол музыканта
Обновлено: 16.05.2024
13 мая 1882 года родился Жорж Брак, один из главных героев раннего авангардизма. «Не нужно даже пытаться подражать вещам, которые преходящи и постоянно меняются, и которые мы ошибочно принимаем за что-то неизменное. Вещи в себе вовсе не существует. Они существуют лишь через нас», - говорил Жорж Брак.
Это ведь, глядя на его картинку «Дома в Эстаке», Матисс впервые употребил слово «кубики». И, глядя на нее же, критик Луи Воксель образовал от этого слова «кубизм». И это Брак вместе с Пикассо создавал то, что Воксель потом так назвал. Хотя сильно проявил себя Брак на ниве искусств еще до кубизма.
Ну, а как иначе. Он родился в Аржантей-сюр-Сен, запленэринным импрессионистами вдоль и поперек, в семье потомственных художников-оформителей. Брак и готовился продолжать творческую династию, даже поучился для этого и получил лицензию. Но в процессе обучения он прикоснулся к прекрасному и высокому, поэтому пошел учиться дальше. Первые его работы, естественно, полностью соответствовали импрессионистическому гению места его рождения, что было тогда, на рубеже веков, уже довольно архаично. Или у него были еще вот такие работы, совершенно музейные.
Но в 1903 году в парижской Школе изящных искусств Брак удачно познакомился с активно движущимися в сторону фовизма Дюфи и Фриезом и двинулся вместе с ними. Совместными усилиями они достигли этого фовизма и влились в его ряды. «Матисс и Дерен
указали мне путь», - говорил он впоследствии об этом времени. Впрочем, так могли сказать многие, добавив сюда, исторической справедливости ради, Вламинка.
Брак стал мощным фовистом, одним из основных.
Можно заметить, что Брак, в отличие от большинства фовистов, озабочен не только расположением цветовых пятен на плоскости картинки, но и построением пространства, что благотворно скажется потом, в его кубизме. Что, конечно, не совсем по-фовистски, но это характерно для самых его фовистских работ, и поделать с этим ничего уже нельзя.
Там, в Эстаке, среди средиземноморской красочной несдержанности, палитра Брака окончательно раскрепостилась. Техника стала более разнообразной, вплоть до пуантили. Брак удачно выставил шесть эстакских пейзажей в Салоне независимых и все их продал. Но скоро всему этому пришел конец — в Париж уже приехал Пикассо.
И не только приехал, но поселился в легендарном Бато-Лавуар и, что самое страшное, тут же начал работать.
Две вещи перевернули сознание Брака-фовиста: большая выставка Сезанна в 1907 году и знакомство с Пикассо тогда же.
Сезанновская выставка была откровением для многих. Сезанн, можно сказать, вернул в тогдашнее современное искусство пространство и объем. Пикассо же показал пути развития нового искусства.
Познакомил их Аполлинер — он привел Брака в мастерскую Пикассо, где стояли почти законченные «Авиньонские девицы». Первая реакция Брака на эту работу была простая — у него съехали мозги. «Ты пишешь картины, как будто хочешь заставить нас съесть паклю или выпить керосину», - сказал он автору*. Тем не менее, крепко подумав, Брак оценил всю прелесть предлагаемых Пикассо возможностей и сильно с ним задружился. И стали они на несколько лет не разлей вода и создали они вдвоем кубизм.
Создание кубизма, этого «величайшего переворота в искусстве со времен Ренессанса», не нужно представлять себе как некую лабораторную или конструкторскую работу. Брак и Пикассо двигались вперед ощупью, не имея никаких определенных целей кроме нежелания делать как раньше и желания делать так, как никто еще не делал. Позже Пикассо говорил: «Когда мы начинали писать кубистически, в наши намерения не входило изобретать кубизм.
Мы лишь хотели выразить то, что было в нас самих. Ни один из нас не составлял особого плана сражения, и наши друзья — поэты - внимательно следили за нами, не давая никаких предписаний». Поэты помянуты тут потому, что, живя там же, в Бато-Лавуар, они принимали живейшее участие в обсуждении того, в какую сторону можно двинуть современное искусство. Особенно — Аполлинер.
Вскоре после первого визита к Пикассо Брак делает как бы ответ на «Девиц».
Жорж
Брак
Жорж Брак (Georges Braque, 13 мая 1882, Аржантёй, Франция – 31 августа 1963, Париж, Франция) – французский художник, скульптор, коллажист и гравер, один из основоположников кубизма. Брак вырос в Гавре, где получил образование маляра и декоратора, следуя по стопам отца и деда. Параллельно он по вечерам учился живописи в гаврской Школе изящных искусств. После переезда в Париж художник примкнул к фовистам, большинство его ранних работ написаны в этом стиле. Однако все изменилось в 1907 году, когда Брак познакомился с Пабло Пикассо и увидел в его студии ставшую впоследствии легендарной картину «Авиньонские девицы». Художники начали работать вместе в 1909 году, вместе разрабатывая стиль, который будет назван кубизмом. Плодотворное сотрудничество продлилось до начала Первой Мировой войны, когда Брак вступил в ряды французской армии. В одном из боев он получил серьезное ранение и вернулся к живописи только в 1917 году. За время восстановления после травмы художник выработал особенный персональный стиль, которому оставался верен до конца жизни.
Особенности творчества художника Жоржа Брака: среди его ранних работ преобладали пейзажи, однако после начала работы с Пикассо и перехода к кубизму Брак надолго сосредоточился на натюрмортах. Много лет художник работал в технике папье-колле, но затем вновь вернулся к живописи. Со временем он отошел от резких линий и сложносочиненных конструкций, стал использовать более яркие цвета и изображать человеческие фигуры. Однако полностью от кубизма Брак так и не отказался.
О Жорже Браке вряд ли получилось бы снять такой же яркий и захватывающий фильм, как о Пабло Пикассо. Цвета Брака – серый, коричневый, зеленый – идеально подходят для маскировки. Он никогда не стремился быть на виду, предпочитая скрываться в тени популярных коллег, но при этом умудряясь оставаться одной из самых влиятельных фигур в современном искусстве. Он не любил слов «талант» и «виртуоз» и произносил их только с иронией. Несмотря на окружавшую его почти мистическую ауру, Брак был едва ли не самым рассудочным и благоразумным художником своего времени. Как сказал биограф Алекс Данчев, «он был непостижимым мастером безыскусного искусства».
Кровь, воздух и краска
Если задаться вопросом о том, откуда взялся уникальный художественный дар Жоржа Брака, ответ напрашивается сам собой: из крови и воздуха. Он родился в Аржантее, а детство и юность провел в Гавре – в местах, которые в разное время были центрами творческих паломничеств импрессионистов. Видимо, какая-то особая бунтарская атмосфера этих мест вдохновила Брака на то, чтобы на протяжении всей карьеры нарушать каноны и выходить за рамки традиций.
Отец и дед Жоржа были владельцами семейного предприятия, занимавшегося малярными работами, и оба писали любительские картины. Мальчик часто сопровождал отца в его художественных экспедициях. Впрочем, интересы Жоржа были разносторонними: помимо живописи он занимался боксом и брал уроки игры на флейте. Так и получилось, что Брак стал художником с фигурой атлета, посвятившим львиную долю своих работ музыкальным инструментам.
В самых ранних работах Брака вполне ожидаемо чувствуется влияние импрессионистов. В 15 лет он поступил на вечерние курсы в Академию изящных искусств в Гавре, позже брал уроки в парижской частной академии и Школе изящных искусств. А параллельно успел поработать маляром и декоратором интерьеров, отслужить в армии и принять решение полностью посвятить себя живописи. Отдавая дань уважения семейному ремеслу, Брак получил ценный опыт (например, научился создавать искусную имитацию текстуры дерева), который потом успешно интегрировал в свои художественные опыты.
Первый серьезный шаг вверх по личной художественной лестнице Жорж Брак сделал в 1905 году, когда на выставке Осеннего салона вошел в зал с картинами фовистов и оказался в яростном вихре необузданного цвета. Это, впрочем, никак не повлияло на его спокойный и уравновешенный характер: Брак был самым благоразумным «дикарем». Успех не заставил себя долго ждать. Уже в 1907-м он продал все шесть работ, которые представил на выставке Салона Независимых, и заключил контракт с галеристом Даниелем Анри Канвейлером. Этот шаг тоже оказался судьбоносным: Канвейлер познакомил Брака с авангардным поэтом и критиком Гийомом Аполлинером, а тот, в свою очередь, представил его Пабло Пикассо. По одной из легенд, когда Брак впервые увидел «Авиньонских девиц», он заявил: «При взгляде на эту картину возникает ощущение, что вы пытаетесь заставить нас есть паклю или пить бензин и плеваться огнем». Но было что-то такое в этих причудливых изломах женских фигур, что заставило Брака подняться на следующую ступеньку.
Раздор, революция и «две жены»
В 1908 году Жорж Брак представил шесть своих новых картин жюри Осеннего салона, членами которого были его соратники Анри Матисс, Жорж Руо, Альбер Марке и Шарль Герен. Все шесть были отклонены. По правилам Салона каждый из членов жюри мог «амнистировать» одну из таких работ, но этим правом воспользовались только Герен и Марке. Оскорбленный Брак совсем отказался выставляться, забрал все полотна и возложил всю вину за случившееся на Матисса, который ранее уже видел работу из этой серии.
Такую неоднозначную реакцию у жюри Осеннего салона вызвала серия пейзажей, которую Брак написал во время поездки в Эстак. Сюжеты были самыми простыми, даже тривиальными – дома, деревья, дороги, виадук – но стиль этих работ лишал дара речи и соратников, и критиков художника. Стиль, не имевший ни названия, ни школы, ни свода правил. С помощью весьма скудного набора красок, столь непохожего на фовистское цветовое безумие (1, 2, 3), Брак не просто создавал новые живописные образы. Казалось, под его кистью меняется само пространство. Вместо того, чтобы скромно отступать на задний план по законам традиционной перспективы, здесь формы выдвигались навстречу зрителю. А еще на холстах Брака постепенно становилось все меньше неба. Однажды оно исчезло совсем и появилось вновь лишь через 20 лет.
Когда шум немного улегся, Матисс вспоминал, что увиденная им картина (скорее всего, «Дома в Эстаке») была «действительно первым изображением, по которому можно было судить о происхождении кубизма… Мы расценили ее как нечто совершенно новое, вокруг чего было много дискуссий» . Сейчас сложно судить, что это было: то ли изначальный страх Матисса перед сильным конкурентом, из-за которого он и не пустил Брака на выставку Салона, то ли попытка запрыгнуть в уходящий поезд и записать в свои заслуги то, что он с самого начала разглядел потенциал в революционных пейзажах.
Интересна, однако, другая упомянутая Матиссом очень важная деталь. Тот самый пейзаж он увидел не в студии Брака, а «в студии Пикассо, который обсуждал его со своими друзьями» . Пикассо одолжил картину, чтобы исследовать и учиться. Так кто же все-таки был первым? Кто из них был «настоящим» родоначальником кубизма? Ответа на этот вопрос не существует. Точнее, ответом будет: «Ни один из них». Потому что кубизм в том виде, в котором мы его знаем, мог появиться только в этом тесном сотрудничестве, порой почти превращавшемся в сожительство, в постоянном обмене идеями, мнениями и критикой, во вдохновении, которое Брак и Пикассо черпали в картинах друг друга. Подробности об этом читайте в нашем отдельном материале.
Отношений, подобных этим, больше не было ни у одного из них. Да и вообще у кого бы то ни было. Пикассо, однажды назвавший Брака своей женой, «которая любила меня лучше всех» , задал тон всем последующим шуткам на эту тему. Когда Брак лежал в больнице, и Пикассо не позволили увидеться с ним, тот потом рассказывал: «Медсестра не пустила меня в его палату. Она сказала, что с ним мадам Брак. Она же не знала, что мадам Брак – это я» .
А тем временем настоящая мадам Брак почти все это время была рядом. Любимая и единственная Марсель, на которой Жорж Брак женился в 1912 году, оставалась рядом с ним до конца жизни (это как раз тот случай, о котором говорят «в горе и в радости»). Она незримо и неслышно поддерживала прославленного супруга во всех его художественных опытах. Она была религиозной, образованной и проницательной. В 1914-м она проводила мужа на войну, а спустя год сидела у его постели, когда он вернулся – серьезно раненый, временно ослепший и перенесший трепанацию. Брак смог вернуться к живописи только в 1917 году, после нескольких месяцев в госпитале и долгого восстановления дома. О том, каким человеком был Жорж Брак, известно не так уж много, о его жене – почти ничего. Кроме, разве что, легенды о том, что она сшила саван для Амедео Модильяни.
Говорящие детали, остроты и птицы
Окончательно восстановившись после ранения, Брак ненадолго вернулся к кубизму. Первое время он пишет строгие работы под влиянием своего друга Хуана Гриса, однако позже Брак отказывается от рубленой геометрии в пользу более мягких форм и плавных линий. К 1920-м годам он подошел зрелым, успешным, состоявшимся художником, который стал неотъемлемой частью культурных кругов парижского общества. К его мнению неизменно прислушивались, на него равнялись, иногда его даже боялись. Алекс Данчев в биографической книге о Браке называет его «третьим человеком в современном искусстве после Матисса и Пикассо» , который, однако, «задавал тон всем» . Джулиан Барнс в своем сборнике «Открой глаза» пишет: «Людей, встречавших Брака, поражала полнота, цельность его личности и все большее слияние этой личности с его искусством. Франсуаза Жило сказала: "Брак всегда был весь здесь и сейчас". Миро назвал его "примером всего, что есть умение, равновесие и вдумчивость". А молодой Джон Ричардсон, впервые попав в мастерскую художника, "чувствовал, что он оказался в самом сердце живописи"» .
Тот же Барнс буквально в одном абзаце перечисляет какие-то незначительные на первый взгляд детали, которые делают Брака-художника и Брака-человека еще интереснее. Он не любил ходить в музеи и оставался сидеть у входа, отправляя супругу проверить, есть ли там что-нибудь стоящее. Приезжая в Лондон, он отправлялся не в Национальную галерею, а в любимую обувную лавку. Он любил красивую одежду и быстрые автомобили. В Лувре, куда он часто наведывался в первые годы жизни в Париже, его сильнее всего восхищали древнеегипетские и древнегреческие работы. Он разорвал связи с Андре Дереном и Кесом Ван Донгеном из-за их вынужденного сотрудничества с немецкими оккупантами, а однажды избил своего бывшего дилера прямо в Отеле Друо.
Прежняя дружба Брака и Пикассо так и не восстановилась. Если раньше они были «семейной парой», то теперь стали разведенными супругами, сохранившими вполне доброжелательные отношения, но изредка позволяющими себе отпускать едкие комментарии в адрес друг друга. «Хорошо развешаны» - обронил Пикассо на выставке картин Брака. «Хорошо обожжены» - вернул остроту Брак на выставке керамики Пикассо. Но последнее слово все же осталось за Браком. В 1950-е Пикассо предложил ему снова работать вместе, на что Брак ответил отказом. И однажды сказал: «Пикассо был великим художником. Теперь он только гений» .
После возвращения к работе Брак продолжал писать сериями и циклами. Сначала были «канефоры» - женщины с корзинами фруктов (1, 2), затем фрукты переместились на каминные полки (иногда в компании с гитарой), а после перекочевали на одноногие столики. В 1930-е художник взялся за новую технику: он красил гипсовые таблички в черный цвет, а затем прорезал на них белые узоры, напоминающие орнаменты на греческой керамике. Во время Второй Мировой Брак создал серию небольших плоских скульптур с мифологическими сюжетами. Дальше были бильярдные столы и художественные мастерские. Тогда же, в годы войны, его полотна заполонили оскаленные черепа. А в последние годы жизни – огромные архаичные птицы (1, 2, 3), идеальный символ его одержимости пространством и движением. В самом конце Жорж Брак все же вернул себе небо.
Автор: Евгения Сидельникова.
Жорж Брак
Крупный французский художник 20-го века, коллажист, рисовальщик, гравюра и скульптор. Основатель кубизма (вместе с Пабло Пикассо).
Брак пришел из семьи ремесленников. Он вырос в Гавре и учился на художника и декоратора, как его отец и дед. Тем не менее, он также серьезно изучал живопись по вечерам в Школе изящных искусств. Ранние работы художника были написаны в стиле импрессионизм. После посещения выставки работ Фовса в 1905 году художник разработал свой стиль. В его работах преобладали блестящие красные, белые, желтые и оранжевые цвета.
Художник много экспериментировал с фигурами объектов и окружающим пространством. Он был одним из первых, кто использовал метод коллажа и использовал дополнительные материалы в картинах: песок, бумагу, дерево, буквы и цифры. Кроме того, активно занимался декоративной живописью, проектировал несколько витражных витражей в церкви и нарисовал своих знаменитых летающих птиц на потолке в этрусском зале Лувра.
Художник участвовал в Первой мировой войне. В 1915 году он был тяжело ранен и вернулся к живописи только в 1917 году. В то время он в основном рисовал натюрморты. Несколько лет спустя стремился передавать четкость и гармонию образа.
Иногда Брак создавал картины в жанре ванитас (то есть, те, которые содержат символы смерти).
В 1950-е годы главной темой художника была летающая птица. Он создал множество рисунков, гравюр и скульптурных произведений. Мастер также иллюстрировал книги и создал декорации и костюмы для театра. Он создал фрески для плафонов для Лувра. Тем не менее, Брак предпочитал рисовать.
— В отличие от большинства фовистов, художник интересовался не только расположением цветных пятен на изображении, но и построением пространства.
— Кубизм Брака рациональнее, чем кубизм Пикассо.
— Для Брака кубизм был чем-то стабильным, сбалансированным и методичным. Его поздние работы в этом стиле отличаются изысканными и гармоничными цветами.
— Характерной чертой авторской живописи является несколько точек зрения на изображаемый объект. Выполненные в легкой, элегантной манере, картины Жоржа Брака создают ощущение невесомости и полета: объекты в них, кажется, парят в воздухе, танцуют и сталкиваются друг с другом. Этот способ позволяет одновременно смотреть на объекты с нескольких углов, создает ощущение иллюзии и возбуждает ваше воображение.
— Брак использовал разные буквы и цифры в своих картинах.
— Он был первым, кто смешивал краски с песком, деревом, железными опилки и другими материалами, ранее не использовавшимися в искусстве.
— Некоторые утверждают, что именно он создал коллаж.
— После войны стиль Брака стал менее угловатым. Его композиции состояли из изящно изогнутых линий. Характер этих работ определяется как эзотерически созерцательный. В этом стиле он писал в основном натюрморты, используя бледные цвета. Эти шероховатости и неровности были достигнуты путем смешивания красок с песком.
— В своей работе Жорж Брак стремился создать совершенное искусство, не основанное на реальности и не передающее чисто индивидуальное видение. «Нельзя даже пытаться подражать вещам, которые постоянно меняются, и которые мы ошибочно принимаем за что-то постоянное. Сами вещи вообще не существуют. Они существуют только через нас, — утверждал художник.
Жорж Брак — один из основоположников кубизма
«Не нужно даже пытаться подражать вещам, которые преходящи и постоянно меняются, и которые мы ошибочно принимаем за что-то неизменное. Вещи в себе вовсе не существует. Они существуют лишь через нас». Жорж Брак
Полулежащая обнаженная на пьедестале
Пейзаж в Эстаке
Жорж Брак — французский художник, график, скульптор и декоратор; вместе с Пикассо считается создателем кубизма.
Родился 13 мая 1882 года в Аржантёй в семье художника-декоратора. У своего отца Жорж получил первые навыки в малярном деле. Дед мальчика также занимался отделочными работами и тоже внес свою лепту в его обучение.
Виолончель и кларнет на столе
Виолончель и подсвечник
Работы декоратора не хватало для воплощения обширных художественных замыслов юного художника, он начал обучение профессиональным основам рисования в гаврской Школе изящных искусств. В Париже молодой человек подтвердил свои декораторские умения и получил сертификат, подтверждаюший его навыки. В 1900-1901 годах учился в Технической школе в Париже. В 1902-1904 годах посещал занятия в Школе изящных искусств и в академии Эмбера, музеи и частные коллекции, изучал живопись импрессионистов и постимпрессионистов, египетскую и греческую скульптуру, а также произведения Коро и Сезанна.
Гавань в Антверпене
Гавань в Ла-Сьота.
Брак – один из главных героев раннего авангардизма. Известно, что глядя на его картину, Матисс впервые употребил слово «кубики». И, глядя на нее же, критик Луи Воксель образовал от этого слова «кубизм». Однако, художник сильно проявил себя на ниве искусств еще до кубизма.
Гавань в Нормандии
Гитара и фрукты
В 1903 году в парижской Школе изящных искусств Брак удачно познакомился с активно движущимися в сторону фовизма Дюфи и Фриезом. «Матисс и Дерен указали мне путь», — говорил он впоследствии об этом времени.
Гитара, фрукты и кувшин
Нужно заметить, что Брак, в отличие от большинства фовистов, озабочен не только расположением цветовых пятен на плоскости картины, но и построением пространства, что благотворно скажется потом, в его кубизме.
Стакан, графин и газета
Женщина за мольбертом
Кларнет и бутылка рома на каминной полке
Палитра Брака окончательно раскрепостилась в Эстаке, среди средиземноморской красочной несдержанности. Техника стала более разнообразной, вплоть до пуантилизма. Брак удачно выставил шесть эстакских пейзажей в Салоне независимых и все их продал. Но скоро всему этому пришел конец – в Париж уже приехал Пикассо.
Виадук в Эстаке
Большие деревья в Эстаке
Две вещи перевернули сознание Брака-фовиста: большая выставка Сезанна в 1907 году и знакомство с Пикассо тогда же.
Сезанновская выставка была откровением для многих. Сезанн, можно сказать, вернул в тогдашнее современное искусство пространство и объем. Пикассо же показал пути развития нового искусства.
Натюрморт с Бандерильи
Познакомил их Аполлинер – он привел Брака в мастерскую Пикассо, где стояли почти законченные «Авиньонские девицы». «Ты пишешь картины, как-будто хочешь заставить нас съесть паклю или выпить керосину», — сказал он автору. Тем не менее, Брак оценил всю прелесть предлагаемых Пикассо возможностей. Художники стали большими друзьями. Брак и Пикассо двигались вперед ощупью, не имея никаких определенных целей, кроме нежелания делать как раньше и желания делать как никто прежде. Позже Пикассо говорил: «Когда мы начинали писать кубистически, в наши намерения не входило изобретать кубизм. Мы лишь хотели выразить то, что было в нас самих. Ни один из нас не составлял особого плана сражения, и наши друзья – поэты — внимательно следили за нами, не давая никаких предписаний». Поэты упомянуты тут потому, что, живя там же, в Бато-Лавуар, они принимали живейшее участие в обсуждении того, в какую сторону можно двинуть современное искусство. Особенно – Аполлинер.
Вскоре после первого визита к Пикассо Брак делает как бы ответ на «Девиц».
Мужчина с гитарой
Выглядит картина менее смелой, чем работа Пикассо. В частности, в ней нет такой отчаянной новации, как несколько точек зрения. Но ближайшим же летом, в 1908 году, Брак снова уехал в Эстак и написал там классические вещи раннего кубизма.
Дальнейшие периоды творчества Брака полностью совпадали с фазами развития кубизма. Так как он сам их формировал, совместно с Пикассо. До Первой мировой войны, их работы оказывались иногда малоотличимы друг от друга. Основоположники кубизма даже по-доброму шутили, когда один основоположник подписывал своим именем работу второго основоположника, чем внесли некоторую неразбериху в последующую атрибуцию их работ.
Несомненным новаторством Брака являлось введение в картину разных буквиц, цифр, музыкальных знаков и обрывков фраз, что создавало странное сочетание двух изначально разных смысловых пространств – как бы изображенного реального и знакового, которые, становились в работе одним пространством.
Жоржу Браку — 130 лет. Как понимать работы одного из основоположников кубизма?
Жорж Брак — художник, который на пару с Пабло Пикассо возглавил локомотив первой волны авангарда в европейской живописи. Его кубистским работам обязано все современное искусство: от кубофутуризма до абстрактного экспрессионизма, но при этом Брак оставался в тени своего друга и напарника Пикассо. Мы решили восстановить справедливость и рассказать о пионере аналитического кубизма и коллажной техники. По просьбе «Правил жизни» кинокритик Роман Волынский вспоминает ключевые этапы творчества художника и объясняет, как «читать» малопонятные картины кубистского периода.
Ранний Жорж Брак ориентировался на фовистов: в первую очередь — на Анри Матисса и Андре Дерена, на их работу с экспрессией цвета и нарочитую «неправильность» живописных мазков. Пленэрные работы с изображением портов Антверпена, которые Брак создал в совместном летнем путешествии с земляком из Гавра, Отоном Фриезом, и брызжущие средиземноморской красочностью пейзажи Эстака тепло приняли на парижской выставке «Салон независимых» в 1906 году. Однако уже в 1907 году после большой выставки Поля Сезанна, на которой Брак понимает, как можно разложить композицию на простые геометрические формы, он пересматривает свое отношение к фовизму. И тем же летом отправляется по следам Сезанна вновь в Эстак — а возвращается с работами, от которых веет духом нового революционного движения в искусстве.
Собственный стиль Брак нащупал, конечно, не только под влиянием Сезанна. Авангардный поэт и художественный критик (в дальнейшем один из самых убежденных апологетов кубизма) Гийом Аполлинер познакомил Брака с Пикассо, который недавно переехал в Париж из Испании, но уже успел написать свою важнейшую работу — «Авиньонских девиц». Художники встретились в мастерской, где Брак впервые увидел «Девиц» и воскликнул: «Ты пишешь картины, как будто хочешь заставить нас съесть паклю или выпить керосину!» С этого момента начался творческий союз или, как сказал сам Брак, «восхождение двух альпинистов в связке».
В 1908 году, вернувшись из летней поездки, Брак представляет эстакские работы отборочной комиссии для галереи известного коллекционера Даниэля-Анри Канвейлера. Но картины отвергают, чуть ли не высмеивая. Известную пренебрежительную фразу тогда обронил член комиссии Анри Матисс: «Брак прислал картину, сплошь состоящую из кубиков». Так пейзажи Эстака стали краеугольным камнем в строительстве кубизма и всего модернистского искусства; именно в этих работах впервые проявилось противостояние Брака традиционным живописным практикам «правильного» воспроизведения природы.
Взглянем на «Дома в Эстаке». Казалось бы, перед нами пейзаж, но где типичная для жанра световоздушная перспектива, которая уводила бы наш взор в глубину рисунка? Нет ни неба, ни горизонта. В этой работе Брак полностью отступает от эстетики фовизма и переходит к нагромождению геометрических форм (массивы домов), которые словно норовят свалиться на передний план картины. Эволюция в работе с цветом особенно заметна в другой работе Брака — «Виадук в Эстаке». Художник перестал раскрывать потенциал цветовой палитры, сосредоточившись на зеленовато-охристых оттенках.
Перед тем как перейти непосредственно к кубизму, позволим себе лирическое отступление. Чтобы понять Брака, нужно знать следующее: модернистское искусство ХХ века исследовало границы своих возможностей. Холст перестал играть роль своеобразного окна в мир (со специальными оптическими иллюзиями) и стал самостоятельным эстетическим объектом. Иными словами, картина превратилась в холст с красками — и не более. Брак и Пикассо, в свою очередь, нагляднее других демонстрировали этот принцип.
Их поддержали критики Альбер Глез и Жан Метценже, определившие кубизм как способ показать, что картина — объект самодостаточный и ей совсем не обязательно отображать другие объекты реального мира.
Жорж Брак и Пабло Пикассо начали плотно сотрудничать в 1909-м и были неразлучны вплоть до Первой мировой войны. Сам Брак описывал этот период так: «Мы с Пикассо обменивались мыслями и планами искренне и честно». Художники разработали первые полотна аналитического кубизма. Два хрестоматийных примера — браковские «Скрипка и палитра» 1909 года и «Португалец» 1911 года.
Картины состоят из плоскостей, которые с одной стороны не хотят уходить вглубь и с другой — будто бы чуть наклонены за счет светотеневых пятен. Так, скрипка в картине «Скрипка и палитра» разбита на несколько таких частей, которые помогают смотреть на нее сразу с нескольких ракурсов. Вообще, подобные работы с самого начала трактовали так: человек физически не способен увидеть трехмерный предмет с одного ракурса; чтобы понять объем, нужно обойти предмет со всех сторон, а кубизм как раз раскладывает его на плоскости таким образом, чтобы зритель увидел все и сразу. Однако в «Скрипке» Брака живопись важнее идеи обойти несовершенства человека.
В «Португальце» практически невозможно разглядеть какую-то фигуру (при большом желании получается уловить только подобие лица в верхней части картины). Искусствоведы долго бились над тем, кто же изображен на холсте. и разглядели музыканта, играющего на гитаре в кафе. Насколько это важно? Ответить сложно. Куда важнее, что в «Португальце» Брак использовал сразу две инновации: техническую (смешал краску с песком и опилками для большей фактурности) и концептуальную (соединил противоположные плоскости: «объемные» предметы и плоский холст). Так, американский критик Клемент Гринберг обратил внимание на трафаретные надписи. К слову, первым их использовал Брак, а не Пикассо. Хитрость в том, что эти надписи делали картину более плоской и задвигали геометрически формы в глубину, создавая неразбериху. Что «впереди», а что «позади», определить трудно. Можно сказать, что Брак слегка иронизирует над классическим иллюзионистским изображением пространства, которое стремилось обмануть зрителя.
В 1912 году Брак и Пикассо начинают экспериментировать, наверное, с главным достижением кубизма — коллажем. Картины со скошенными плоскостями и неразборчивыми фигурами сменяют композиции с приклеенными на холст объектами повседневной жизни: кусками обоев, газетами и винными этикетками. «Блюдо с фруктами и бокал» 1912 года — одна из первых работ в этой технике. Мы видим, что инородные, вклеенные объекты совпадают с фронтальной плоскостью картины и продолжают игру со зрителем — он не до конца понимает, что находится ближе, а что дальше: гроздья винограда или обои, имитирующие текстуру дерева.
Однако при помощи коллажной техники Брак и Пикассо установили новые внутренние парадоксы и противоречия живописи.
Посмотрим на натюрморт Брака 1913 года «Скрипка и трубка». Скрипка и трубка лежат на столешнице, которая изображена не в перспективе, а просто сверху. Сама же скрипка выглядит довольно странно, но узнать ее все-таки можно: по двум эфам, типичным элементам всех скрипок, и очень приблизительным очертаниям. Левая часть инструмента изображена кусочком обоев, имитирующим древесную текстуру. По сути, что делает Брак? Отказывается от утилитарной функции обоев (служить предметом интерьера) и назначает их частью музыкального инструмента. Новация коллажной техники состоит в том, что коллаж порывает с принципом «похожести» в живописи и настаивает на новой логике — означивания материала уже непосредственно в самой картине.
Золотой век кубизма прервала Первая мировая война. Брак отправился на фронт, получил тяжелое ранение в голову (перенес трепанацию), частично потерял зрение и некоторое время считался без вести пропавшим. Художник вновь взялся за кисть только в 1917 году.
Послевоенные работы Брака хотя и основаны на кубизме, но все же сильно от него отходят. Художника тяготило, что кубизм к этому времени был уже не столько революционным движением, сколько банальной живописной модой: «Оборачиваться и видеть карикатуры на свои идеи было неинтересно», — сказал он. В 1920-х Жорж продолжает писать натюрморты, только уже с большим натурализмом, его живопись становится экспрессивнее (за счет перехода от монохромной палитры к цветовым фактурам) и динамичнее. Взгляните на «Круглый стол» 1929 года — возникает ощущение, что композиция буквально вибрирует на неустойчивом столе.
В 1948 году, на новой волне авангарда, Брака прославляет на весь мир Венецианскую биеннале. Как раз в это время он пишет серию «Мастерские», в которую входят, наверное, самые утонченные и изысканные работы посткубистского периода. Одна из поздних работ, «Ночь» 1951 года, наталкивает на мысль о возвращении к истокам. В изображении женщины с развевающимися волосами Брак оглядывается на свои ранние фовистские работы, а саму композицию строит по принципам классического кубизма. Отстраненная и романтичная женщина придает картине личное и эмоциональное измерение, характерное для заключительных работ художника.
Читайте также: