Кресло к 37 800м

Обновлено: 02.07.2024

Октябрь 1952 года. В подмосковном поселке Томилино организуется опытный завод №918 для создания средств обеспечения безопасности экипажей и повышения живучести боевых самолетов. Решение было принято не случайно – массовый переход авиации на реактивную тягу и естественное увеличение скоростей и высот оставлял мало шансов на спасение летчикам в аварийных ситуациях. В те времена было понятно, что на скорости более 400 км/ч летчик ни при каких условиях не сможет самостоятельно покинуть борт самолета без столкновения с элементами конструкции. Космическая гонка с США также накладывала особые обязательства на завод №918, среди которых были:

— разработка опытных высотных скафандров и противоперегрузочных костюмов для экипажа самолетов;
— конструирование систем покидания летательных аппаратов, катапультных кресел и специального оборудования для защиты человека после покидания кабины самолета;
— исследования в области противопожарной безопасности летательных аппаратов.

Интересно, что завод «поселили» в корпусе, ранее выпускавшем мебель и лыжи, а конструкторский штаб вообще отправили в холодное полуподвальное помещение – послевоенное состояние Советского Союза давало о себе знать. В инженерном направлении катапультирования работы велись с целью обеспечения безопасной траектории полета кресла с летчиком относительно самолета и защиты от травмирования аэродинамическим потоком. Для этого разрабатывали многотрубные стреляющие механизмы и системы фиксации ног, притяга плеч, а также ограничители разброса рук. Первенцами были кресла К-1, К-3 и К-22, обеспечивающие безопасное катапультирование с высоты не менее 100 м и скоростей до 1000 км/ч. Их активно устанавливали на свои машины ОКБ С. А. Лавочкина, В. М. Мясищева и А. Н. Туполева. Фирмы А. М. Микояна, А. С Яковлева и П. О. Сухого самостоятельно строили системы аварийного покидания кабины пилота для своей продукции. Однако, оставалась проблема спасения на режимах взлета и посадки, решением которой стало кресло К-24, в котором появился ряд новых решений. Так, дополнительно установили ракетный двигатель, запускающий летчика подальше от земли, и трехкупольную парашютную систему, состоящую из стабилизирующего, тормозного и основного куполов. На этом фактически и закончилась история систем спасения первого поколения, итогом которой стало около 30 различных кресел от разных разработчиков. К 60-м годам вся эта разношерстная компания требовала от пилотов специфических навыков применения, а обслуживающий персонал страдал от «головных болей», связанных с эксплуатацией и ремонтом. И вот в 1965 году вышло постановление Министерство авиационной промышленности, в соответствии с которым завод №918 приступил к созданию унифицированного катапультного кресла для установки на все самолеты всех авиационных фирм страны Советов. Главным требованием было обеспечение безопасного покидания кабины на всем диапазоне высот, скоростей и чисел М, в том числе при нулевых значениях скорости и высоты – так называемый режим «0-0». Для тех времен это была непростая задача – для этого разработали энергодатчик катапультирования с повышенным импульсом и парашют с системой принудительного ввода на скорости до 650 км/ч с одновременным отделением летчика от кресла. Жесткие телескопические штанги с установленными на концах вращающимися парашютами обеспечивали вертикальную стабилизацию, что позволяло полнее реализовать импульс ракетного двигателя. Все это вкупе с защитным дефлектором и комплексом мер по ограничению подвижности пилота, позволяло покидать аварийную машину в защитном шлеме на скоростях до 1300 км/ч, а при использовании гермошлема до 1400 км/ч. Вообще, максимальные параметры, по словам главного конструктора «Звезды» Сергея Позднякова, при которых была возможность катапультироваться — высота до 25 км и скорость до 3 значений М! Вот имена отважных испытателей, проверивших новую технику на всех возможных режимах – В. И. Данилович, А. К. Хомутов, В. М. Соловьев и М. М. Бессонов. Кресла получили наименование К-36 и существовали в трех вариантах: К-36Д – для высокоскоростных самолетов, К-36Л без дефлектора – для самолетов со скоростью до 1100 км/ч и уникальное К-36В – для самолетов вертикального взлета и посадки с системой автоматического (!) покидания кабины. В последнем случае катапультирование осуществлялось прямо через остекление фонаря – времени на его отстрел в условиях быстрого развития аварийной ситуации в вертикальном режиме маневрирования на машинах семейства Як порой не было.

Была в истории НПП «Звезда» страница «обмена опытом» с американскими коллегами (естественно, в 90-е годы), в ходе которого разработали кресло К-36Д-3,5А, модифицированное под штатовские требования по размещению в нем летного состава широкого антропометрического ряда. На базе Холломан в США провели шесть катапультирований в различных углах атаки, скольжений, скоростей и крена. К 1998 году американские эксперты дружно признали «Звезду» мировым лидером в деле создания систем жизнеобеспечения и аварийного спасения пилотов. Кто знает, какие итоги того «обмена опытом» легли в конструкцию катапультного кресла US16E для истребителя F-35?

С 1972 года НПП «Звезда» занимается, на первый взгляд, парадоксальной тематикой разработки систем катапультирования экипажа вертолетов. Базовой схемой аварийного покидания кабины вертолета стал запуск пилотов вверх с помощью буксирующего ракетного двигателя с предварительным отстрелом несущих лопастей. Как известно, первым стал Ка-50 с ракетно-парашютной системой К-37-800, обеспечивающей катапультирование в диапазоне от 0 до 4000 метров на скоростях до 350 км/ч. Для двухместного Ка-52 к индексу кресла добавили букву «М».

Ми-28 такой роскоши лишен, поэтому ему положена light-версия в виде амортизационного кресла «Памир», снижающая ударные нагрузки в векторе голова-таз при аварии с 50 единиц до 15-18. «Памир» также может помочь при лобовом и боковом ударе – система фиксации головы пилота снизит перегрузки до 9-20 единиц. Требования авиационных правил и нормы летной годности инициировали в НПП «Звезда» разработку амортизационного кресла АК-2000, применяемого на винтокрылых машина Ка-62, Ми-38 и Ка-226.

Деятельность ОАО «НПП «Звезда» имени академика Г. И. Северина» не ограничивается только катапультными креслами – в активе фирмы системы дозаправки в полете по схеме «шланг-конус», уникальное снаряжение для космонавтов, кислородные системы и защитные средства пилотов, а также различные парашютные системы. Но это темы отдельных историй.

ликбез от дилетанта estimata

Новичку об основах в области ОБЖ (БЖД), экстремальных и чрезвычайных ситуаций, выживания, туризма. Также будет полезно рыбакам, охотникам и другим любителям природы и активного отдыха.

пятница, 13 ноября 2020 г.

Катапультное кресло К-36ДМ

Катапультное кресло К-36ДМ (катапульта - 36 серии с дефлектором, модифицированная) является модификацией кресла К-36 для высокоскоростных самолетов. Служит рабочим местом члена экипажа и средством аварийного покидания самолёта МиГ-29, Су-24, Су-27, Су-30, Су-33, Су-34, Су-35, Ту-160.

Катапультное кресло К-36ДМ обеспечивает спасение члена экипажа в широком диапазоне скоростей и высот полёта самолёта, включая взлёт, послепосадочный пробег, режим нулевой высоты и скорости, и применяется в сочетании с защитным оборудованием.

Оно является креслом четвертого поколения. Разработано в п. Томилино Московской области на НПП "Звезда".

Основы устройства катапультного кресла К-36ДМ

Катапультное кресло К-36ДМ

Катапультное кресло состоит из сиденья с установленной на нём профилированной крышкой с блоком жизнеобеспечения, комбинированного стреляющего механизма, коробки механизма, заголовника, спасательной системы с куполом, уложенным в заголовник, эксплуатационных систем, обеспечивающих удобство размещения и работы члена экипажа в кресле, аварийных систем, обеспечивающих безопасное катапультирование.

В полёте член экипажа удерживается в кресле индивидуальной подвесной системой и может фиксироваться с помощью механизмов системы фиксации, а бесступенчатое регулирование сиденья по росту обеспечивает члену экипажа удобное для работы и обзора размещение в кабине самолёта.

Принудительная фиксация при катапультировании обеспечивается системой фиксации, состоящей из механизма притягивания плеч, размещённого в коробке механизмов, механизма притяга пояса, двух ограничителей разброса рук с лопастями, двух механизмов подъёма ног, двух притягов ног с ложементами голеней и пиромеханизма с электромеханическим затвором, срабатывающим по команде системы управления катапультированием. Пиромеханизм системы фиксации заряжается пиропатроном, а затвор пиромеханизма — электропиропатроном.

Механизм ввода парашюта обеспечивает отстрел заголовника для ввода спасательного парашюта и состоит из правого и левого патронников с механическими затворами и корпуса с хвостовиком. Патронники механизма ввода парашюта заряжаются пиропатронами, дублирующими друг друга.

Катапультирование начинается при вытягивании поручней (держек) катапультирования и обеспечивается работой системы управления катапультированием и механизмов блокировки.

Кислородное обеспечение члена экипажа от бортового кислородного оборудования в полёте до аварийного запаса при катапультировании производится кислородной системой кресла, состоящей из объединённого разъема коммуникаций, блока кислородного оборудования с аварийным запасом кислорода.

ОСНОВНОЕ внешнее отличие К-36ДМ I серии от II серии - размер и форма заголовника

Катапульта – спасительный выстрел

ОАО «НПП «Звезда» уже не первый раз входит в число лауреатов конкурса «Авиастроитель года» в номинации «За успехи в создании систем и агрегатов для авиастроения». В этом году победу принесла последняя разработка предприятия – катапультное кресло пятого поколения К-36Д-5.

Статья журнала ВКС, №3/4 (88/89) декабрь 2016

– Кресло К‑36Д‑5 на сегодняшний день имеет самые совершенные характеристики среди аналогов. Оно оснащено модернизированной системой автоматики, чтобы обеспечить покидание самолёта на всех режимах полёта, в том числе и на земле. И на следующий год мы тоже планируем выйти со своими разработками на конкурс.

Когда самолёт становится неуправляемым и падает, когда кажется, что гибель неминуема, катапультное кресло может дать пилоту шанс на спасение. А конструкция кресел серии К-36, состоящих на вооружении отечественных Вооружённых сил, не просто спасает лётчику жизнь, но и защищает его от тяжёлых травм, позволяя вернуться в строй после катапультирования.

Отечественные катапультные кресла разрабатывают, испытывают и производят на научно-производственном предприятии «Звезда», расположенном в подмосковном Томилине. Изготовление кресел – это в прямом смысле слова ручная работа, на сборку одного изделия уходит до трёх месяцев. Тем не менее в год здесь производят до нескольких сотен спасательных систем. При этом на предприятии пристально следят за дальнейшей судьбой своих изделий.

– По своим характеристикам и по статистике возвращения лётчиков в строй после катапультирования наши кресла самые лучшие. Я говорю о линейке К-36, – комментирует генеральный директор – главный конструктор ОАО «НПП «Звезда» Сергей Сергеевич Поздняков. – С некоторыми условиями, которые порой возникают при катапультировании, зарубежные аналоги не справляются, тогда как наши изделия обеспечивают спасение практически во всём лётном диапазоне современных боевых самолётов.

Гай Ильич Северин, до 2008 года бывший генеральным конструктором НПП «Звезда», отмечал уникальность российского подхода к средствам спасения. Он говорил: «Стоимость подготовки квалифицированного пилота оценивается в 10 миллионов долларов.

Это почти половина стоимости самого самолёта. Поэтому мы с самого начала решили не просто спасать пилота любой ценой, как это делают на Западе, а спасать без травм, чтобы он в дальнейшем мог вернуться в строй. После катапультирования с помощью наших кресел 97% пилотов продолжают летать».

Сторонним наблюдателям это кажется чудом. «Автор этого чуда, – говорил Гай Северин, – уникальное кресло К-36ДМ, разработанное в НПП «Звезда». В частях военно-воздушных сил на кресла серии К-36 фактически молятся и говорят, что они спасли жизнь «целой дивизии пилотов».

Основная задача разработчиков средств спасения – защитить лётчика на всех этапах полёта. При этом пилоту должно быть максимально удобно в кресле, ведь это не только его подстраховка, но и рабочее место во время многочасовых полётов. Для обеспечения комфортной и безопасной работы заголовник, сиденье и спинка кресла особым образом профилированы, повторяя форму тела пилота.

Возможность использования кресла лётчиком во время маневренного полёта проверяют на НПП «Звезда» в ходе испытаний на центрифуге, имитируя пилотажные перегрузки вплоть до девяти единиц. Причём кресло вращают вместе с испытателем. Именно он даёт оценку комфортности изделия и уровню защиты, которую оно предоставляет: насколько плотно тело прилегает к креслу, насколько хорошо зафиксирована голова, может ли пилот во время полёта прицеливаться и так далее.

Помимо благоприятных условий эксплуатации, кресло должно защитить лётчика и в процессе катапультирования. Важнейшая задача при этом – максимально быстро и надёжно зафиксировать лётчика. Механизмы кресла притягивают плечи и пояс лётчика к спинке и сиденью – это необходимо при катапультировании, чтобы не повредить позвоночник под воздействием перегрузок, возникающих под действием пиротехнического стреляющего механизма, выбрасывающего кресло с лётчиком из кабины.

Не меньшие опасности подстерегают пилота и после отделения кресла от самолёта. При катапультировании на больших скоростях воздушный поток после выхода из кабины достигает такой силы, что всё тело летчика, и особенно его конечности, испытывает огромные нагрузки. Воздушный поток может попросту убить человека. Для защиты лётчика в этих условиях кресла типа К-36 обладают целым рядом защитных устройств. Системы всех современных кресел предусматривают фиксацию голеней специальными петлями, но только российское оснащено ещё и системой подъёма ног – кресло как бы «группирует» лётчика, снижая воздействие на тело перегрузок и давление воздушного потока. Кроме того, только у российских кресел есть боковые ограничители разброса рук, существенно повышающие безопасность катапультирования. Помимо этого, К-36 оснащено выдвижным дефлектором, защищающим грудь и голову от воздушного потока при катапультировании на высоких скоростях (до трёх махов!).

– Мы с самого начала решили, что характеристики наших средств аварийного покидания борта должны полностью соответствовать возможностям самолётов. Если кресло может спасти пилота на скорости 1400 км/ч, то на скорости 800 км/ч это будет гораздо проще, – говорит главный специалист расчётно-теоретического отдела НПП «Звезда» Александр Лившиц.

Кресла типа К-36 существенно превосходят зарубежные аналоги по возможности спасения на больших скоростях и высотах полёта. И залог этого не только в сложной системе фиксации, но и в уникальной системе стабилизации, надёжно обеспечивающей вертикальное расположение кресла в потоке. Такое положение позволяет выдержать большие перегрузки торможения (в направлении «грудь-спина») при отделении от самолёта, обеспечивает защиту от воздушного потока с помощью уже упомянутого дефлектора, а также даёт возможность максимально использовать импульс ракетного двигателя. Стабилизация в потоке обеспечивается за счёт двух жёстких телескопических штанг, «выстреливаемых» под действием встроенного пиротехнического механизма при выходе кресла из кабины и имеющих на своих концах небольшие вращающиеся парашюты.

– В зарубежных креслах такой системы стабилизации нет, – говорит Сергей Поздняков. – Там есть парашюты, которые как бы разворачивают кресло в потоке, но любой парашют на больших скоростях рвётся, поэтому на скорости свыше 1100 км кресла не гарантируют спасение. Как правило, там надо либо скорость сбросить, либо сделать что-то ещё, чтобы скорость была меньше.

Отечественные катапультные кресла разрабатывают, испытывают и производят на научно‑производственном предприятии «Звезда», расположенном в подмосковном Томилине. Изготовление кресел – это в прямом смысле слова ручная работа, на сборку одного изделия уходит до трёх месяцев.

Для того чтобы безопасно катапультироваться, должна быть устранена «естественная преграда на пути» – фонарь кабины. В этой ситуации каждая доля секунды на счету. При больших скоростях полёта фонарь после его расфиксации уносится потоком воздуха, а вот на относительно небольших скоростях задержка в отходе фонаря может создать опасность для жизни.

Наиболее перспективной является гибридная схема: на малых скоростях фонарь разрезается шнуром и проламывается пробойниками кресла, а на больших сбрасывается традиционным способом.

Лётчик вытягивает поручни механизма управления катапультирования, запуская работу системы автоматики. Подаётся команда на сброс фонаря, опускание светозащитного фильтра защитного шлема лётчика. Происходит инициация системы фиксации: принудительный притяг плечевых и поясных ремней, фиксация и подъём ног, опускаются и поджимаются боковые ограничители разброса рук.

Фиксация заканчивается. Происходит корректировка работы энергодатчиков кресла в зависимости от массы лётчика. Если сброшен фонарь, подаётся команда на телескопический стреляющий механизм и начинается собственно процесс катапультирования. На высоких скоростях вводится защитный дефлектор.

Кресло под действием стреляющего механизма движется по направляющим в кабине. По ходу движения происходит ввод стабилизирующих штанг.

Кресло выходит из кабины, включается пороховой ракетный двигатель. При необходимости (большой угол крена самолёта или разведение лётчиков при парном катапультировании) последовательно включаются двигатели коррекции по крену.

0,8 секунды

На малых скоростях происходит отстрел заголовника, разделение лётчика с креслом и ввод спасательного парашюта. На больших скоростях

это происходит после торможения кресла до приемлемой скорости, определяемой системой автоматики. В состав подвесной системы лётчика входит крышка сиденья, которая остаётся у него после отделения от кресла. Под крышкой расположена аварийная кислородная система, а также уложены носимый аварийный запас (НАЗ), надувной спасательный плот и радиомаяк. Через 4 секунды после разделения лётчика с креслом НАЗ отделяется и повисает на фале, так же как и автоматически надувшийся плот.

«Стоимость подготовки квалифицированного пилота оценивается в 10 миллионов долларов. Это почти половина стоимости самого самолёта. Поэтому мы с самого начала решили не просто спасать пилота любой ценой, как это делают на Западе, а спасать без травм, чтобы он в дальнейшем мог вернуться в строй. После катапультирования с помощью наших кресел 97% пилотов продолжают летать».

У всех ещё на слуху недавнее авиационное происшествие, когда самолёт МиГ-29К, взлетев с палубы тяжёлого авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов», потерпел крушение в водах Средиземного моря. Это потом будут расследование, анализ ситуации и вариации на тему «а почему?». Но в то роковое мгновение пилот принял решение покинуть самолёт, и катапультное кресло спасло ему жизнь. А на самолётах данного типа установлено современная модификация катапультного кресла – К-36Д-3,5.

Подобные кресла – это фактически самостоятельные летательные аппараты, оснащённые несколькими пороховыми двигателями, парашютами и современной электроникой. Встроенный компьютер управляет работой всех систем, снижая воздействие на лётчика перегрузок катапультирования и позволяя благополучно покинуть аварийный самолёт в самых сложных ситуациях.

Автоматика кресла, в зависимости от информации, поступающей от бортовых систем в момент катапультирования, выбирает и реализует оптимальный вариант последовательности работы исполнительных систем – в части работы двигателя; системы стабилизации; системы управления движением в поперечной плоскости; системы ввода спасательного парашюта. В связи с этим повышается вероятность благоприятного исхода катапультирования на малых высотах полёта при сложном пространственном положении самолёта в момент аварии.

Совершенствование катапультных кресел продолжается. Конструкция кресла дорабатывается, когда у заказчика появляются новые требования. Отсюда и возможность размещения лётчиков самого широкого диапазона антропометрии, и возможность эксплуатации практически во всех климатических и географических районах Земли. Именно такими характеристиками обладает самое современное детище НПП «Звезда» – катапультное кресло К-36Д-5.

По сравнению со своими предшественниками возможности этого кресла значительно расширились. Работать в этом кресле могут и хрупкие женщины, и высокие, крупные мужчины: вес пилотов может находиться в диапазоне от 45 до 110 кг. Улучшились эксплуатационные свойства кресла, совместно с пермской фирмой «НИИПМ» были разработаны новые пороховые заряды, повысилась защищённость систем кресла от внешних электромагнитных воздействий, что особенно актуально в последнее время.

Помимо этого, ещё больше развился «интеллект» системы автоматики. Теперь, благодаря встроенным датчикам, момент ввода парашюта может точно определяться даже при отсутствии в момент катапультирования информации о скорости полёта с бортовых систем самолёта.

Кресло К-36Д-5 разрабатывается в рамках программы создания самолёта пятого поколения ПАК ФА (перспективный авиационный комплекс фронтовой авиации). Также данное кресло входит в состав комплекса средств аварийного покидания Су-35С.

Важнейшей системой катапультных кресел является спасательный парашют. На креслах типа К‑36 парашют уложен в заголовнике, при его отстреле кресло получает противоположный импульс и отделяется от лётчика. А целый и невредимый пилот на раскрывшемся парашюте плавно опускается на землю. Зарубежные катапультные кресла оснащены парашютами, ввод которых возможен на скоростях до 520 км/ч. Спасательный парашют, входящий в состав кресел типа К‑36, может вводиться на скоростях до 650 км/ч, что позволяет сократить время торможения и,

следовательно, снизить потерю высоты при катапультировании. Это очень важно, ведь по данным статистики порядка 80% катапультирований

ОАО «НПП «Звезда» разрабатывает средства спасения не только для боевых самолётов, но и для вертолётной техники. Традиционно основным средством спасения в аварийной ситуации для вертолётов является либо покидание с индивидуальным парашютом (на большой высоте), либо жёсткая посадка, последствия которой может смягчить амортизационное кресло.

Для боевого вертолёта Ка-52 «Аллигатор» НПП «Звезда» разработало уникальную систему спасения пилотов: катапультно-амортизационное кресло К-37–800М – система два в одном.

Особенностью принудительного покидания вертолёта является наличие вращающихся лопастей над кабиной пилота, а также то, что в момент аварии вертолёт может двигаться в самом произвольном направлении – даже хвостом вперёд. На вертолёте К-52 имеется специальное устройство, отстреливающее лопасти при подаче команды на катапультирование. А для обеспечения надёжного и безопасного покидания машины за спинкой кресла К-37–800М находится специальный пороховой двигатель, связанный длинным фалом с подвесной системой лётчика. Это самая настоящая ракета, которая имеет две ступени. Сопла двигателя расположены так, что ракета вращается и тем самым стабилизируется, обеспечивая заданную траекторию полёта, чтобы лётчик не травмировался и избежал столкновения с колонкой вертолёта.

– Когда вертолёт падает, при жёсткой посадке на пилота действуют несовместимые с жизнью вертикальные перегрузки в 30–40 единиц. За счёт деформации специальных устройств при аварийной посадке сиденье вместе с человеком перемещается с контролируемым усилием, и энергия удара частично поглощается. В результате кресло обеспечивает снижение действующей перегрузки до переносимых человеком величин – в 15-18 единиц, – говорит начальник научно-технического отдела ОАО «НПП «Звезда» Виктор Александрович Наумов.

ОАО «НПП «Звезда»
разрабатывает средства спасения
не только для боевых самолётов,
но и для вертолётной техники.

Кресло к 37 800м

Артем Романов

Орден? Да тут конструкторам его давать надо. Столько офицеров спасти, даже слов нету как выразить благодарность.

Сергей Александров

Захар Попов

Илья Людоед

Вспомним Гая Ильича Северина генерального конструктора НПП «Звезда» который ушёл в 2008 году. Создателя катапультного кресла К-36 и др. систем спасения и жизнеобеспечения. КАС К-37-800М для Ка-50 и Ка-52 создавалось под его руководством на базе К-36.

Роман, Именно .Скорее всего катапультные кресла установлены на Камовских машинах именно из-за соосной схемы , с классической похоже проблемы , длинная хвостовая балка и хвостовой винт лопасти которого в бок не отстрелишь.

Это балбесы говорят что минус, ни как не может быть минусом то, чего нет на других вертолётах. Если бы везде были, а тут не испытано, это одно, но так нигде нет, а тут есть но не испытано. Какой же это минус.

В смысле на людях не испытывали, вы ничего не путаете? Люди за испытыния этих систем Героев получали. Ещё на стадии разработки для КА-50.

Alex Fox

Владимир, как минимум была одна авария Ка-52 при посадке, тогда пилоты катапультировались и остались живы , правда травмы получили

Александр, при чем здесь КА-52? Я задаю вопрос автору главного поста - "до сих пор не испытанная на людях" - что за ерунду несёте? Эту систему испытали ещё хрен знает когда, в том числе и на людях.

Владимир, катапультирование - это очень травмоопасное явление.
Никто сейчас не будет рисковать здоровьем живых испытателей.
Подушки безопасности в машинах тоже, знаете ли, никто не торопится на себе испытывать. Но, это никак не мешает их эффективности.

Константин, в Московской области, в Коломенском районе, в п. Пески, живёт человек по фамилии Переславцев. Так вот он получил ГСС за испытание кресла к-37-800 для КА-50. Летчик-испытатель. Такие же кресла, только М, стоят на КА-52. В СССР все проверяли тщательно, не только на манекенах и награждали испытателей щедро.

Антон Бердов

удивлен. Польский журналист дает правдивую инфу.посмотрите видео- все сами поймете,кто,куда стреляет и кто ответственен за то что сейчас в Украине происходит. не пожалеете

Ударный вертолет Ми-28Н: попробуйте покритиковать

Почему именно для вертолетов? Все просто: самолетам практически раздолье, потому что ВВС и ПВО Украины понесли очень тяжелые потери и практически не могут оказывать мало-мальски вменяемое воздействие на ситуацию.

А вот для вертолетов, у которых главные враги все-таки ПЗРК и МЗА, и которые не летают на таких высотах, как самолеты, все только продолжается. И сегодня мы поговорим о том, насколько стар и непригоден для боевых действий Ми-28Н.

Если посмотреть на цифры – да, новым Ми-28Н не назовешь

Работы по вертолету Ми-28 были начаты еще в 70-х годах прошлого века, а сам Ми-28Н как модель существует с 2007 года. Но воюют не цифры, а машины, и за цифрами иной раз скрывается достаточно много, чего не принимают обычно во внимание.

А во внимание стоит принимать не только ТТХ и ЛТХ вертолета, но брать все в комплексе: возможности вертолета, подготовку экипажа, особенно умение действовать в сложной обстановке, взаимодействие с различными наземными структурами.

В качестве отрицательного примера стоит вспомнить операцию по освобождению сотрудников американского посольства в Тегеране в 1980 году, когда в ходе так обзываемой операции «Орлиный коготь» США потеряли самолет-заправщик и два вертолета в катастрофах (один упал в море после взлета с палубы авианосца, а второй вертолет протаранил самолет-заправщик), а пять вертолетов просто бросили.

Можно вспомнить и операцию «Буря в пустыне», когда в 1990-91 годах только из-за ошибок пилотирования в ночных условиях были потеряны ПЯТЬ вертолетов «Апач». Это при том, что все они были оборудованы системами для ночных полетов.

Наши «успехи» в Первой Чеченской тоже были более чем скромные, авиация действовала исключительно в дневное время и в благоприятных метеоусловиях.

Между тем, кто сказал, что война должна вестись исключительно с 9 до 18 с перерывом на обед?

Практика применения вертолетов армейской авиацией и ВКС показывает, что ночные действия вертолетов очень и очень полезны. Да, за ночь несколько танков и БТР, грузовики, позиции артиллерии – оно вроде бы в цифрах не так много, но на солдат противника это оказывает очень серьезное воздействие.

И если каждую ночь…

Итак, сегодня, спустя четверть века после первого полета, Ми-28Н в строю и применяется по назначению, причем, не только ночью, но и днем.

Для вертолета, который был создан не в рамках программы вооружений, а как инициатива сотрудников КБ имени Миля – просто волшебно.

Многие считают вертолет уникальным

Что ж, можно согласиться, но уникальным можно было бы назвать вертолет, который сконструировали бы на АвтоВАЗе. А у КБ имени Миля получился очень хороший и грамотно задуманный вертолет с большим модернизационным потенциалом. Так часто случается, когда работают профессионалы. Потому Ми-28Н – это очень хорошая машина, сделанная грамотными руками и умами.

Простой в эксплуатации, способный действовать днем и ночью, в условиях удаления от аэродромов и баз, используя совместимые ГСМ и боеприпасы – вот секрет уникальности Ми-28Н. Вообще был очень удачный вертолет Ми-28, на его базе создали еще более совершенную модель Ми-28Н.

А в чем разница? И тут целое поле, в котором можно увязнуть. Уже к 90-м годам стало понятно, что все модули, которые так «успешно» применяли американцы на своих машинах (очки ночного видения, тепловизоры, ночные камеры, локаторы для маловысотного полета) реально прошлый день. Тем более, что количество машин, которое потеряли США в мирных ситуациях, не в боевых, не идет ни в какое сравнение с боевыми потерями.

И тут просто необходимо вспомнить человека, без которого такой машины бы у нас просто не было.

К огромному сожалению, Гиви Ивлианович Джанджгава, генеральный конструктор Раменского приборостроительного конструкторского бюро, умер в октябре прошлого года. Но разработанные им и под его руководством навигационные и прицельные комплексы для российских самолетов и вертолетов будут еще долго служить на страх врагам.

В стенах Раменского ПКБ под руководством Джанджгавы была разработана единая управляющая система для вертолета, объединившая в себе контроль за всеми системами машины, начиная от подготовки к взлету и заканчивая пуском ракет и стрельбой из пушки.

Три бортовых центральных компьютера и семь периферийных вычислительных машин с открытой архитектурой, позволяющей наращивать и модернизировать функции управления и контроля в зависимости от изменяющейся обстановки и требований момента.

То есть, используя современные мультиплексные каналы обмена информацией, система позволяет подключать к себе любое оборудование в любом сочетании. Это тот самый модернизационный потенциал, о котором говорилось выше, но не в плане форсирования двигателя, а в плане совершенствования всех электронных систем вертолета.

Пример: на Ми-28Н стоит вполне современная инерциальная система, которая способна определять координаты машины при любых эволюциях. Добавляем к ИСК оптические камеры, инфракрасные тепловизионные датчики и камеру, надвтулочный бортовой локатор и банк данных с картами местности и получаем на выходе после обработки трехмерную карту района на одном из дисплеев вертолета.

То, чего так не хватало пилотам «Апачей», втыкавшим свои машины в барханы.

Учитывая, что над втулками несущего винта разместили БРЛС «Арбалет» (она же потом перекочевала и на Ка-52), которая, работая в составе комплекса бортового оборудования, позволяет обеспечить пилотирование с огибанием рельефа в ручном и автоматическом режимах, выдавая информацию о препятствиях на дисплеи пилоту – более чем хорошо.

«Арбалет» может «разглядеть» отдельно стоящие деревья, столбы линий электропередач и даже провода. А если к РЛС прибавить информацию от ИК-станции, то становится понятно, что экипаж вертолета ночью может чувствовать себя даже в большей безопасности, чем днем.

Ну а банк с картами – это весьма и весьма полезное дело, поскольку данные о рельефе незнакомой местности в распоряжении пилота могут обеспечить как безопасность полета, так и успешное выполнение поставленной задачи.

Сейчас, когда экипажи работают именно в совершенно незнакомой обстановке, это особенно актуально. Не менее, чем спутниковая поддержка для навигационной системы вертолета.

В целом, все электронное оборудование вертолета способствует одной цели: максимально упростить и обезопасить полеты на малых и сверхмалых высотах, в условиях ограниченной видимости и ночью.

Обзорно-прицельная станция «Ротор» вместе с БЦВМ обеспечивает синтез картографической, тепловизионной и радиолокационной информации с выводом на дисплей трехмерного изображения местности и директорией информации в удобном для летчика виде. Плюс поиск и распознавание целей с выдачей информации на рабочее место штурмана, который и принимает окончательное решение об атаке цели.

Заканчивая обзор электроники, стоит отметить, что надвтулочная РЛС «Арбалет» очень неплохо работает и с небольших высот, что позволяет Ми-28Н «сесть в окоп», спрятавшись за лесополосой, холмом, строением. Буквально выставив над укрытием винт и расположенную под ним РЛС, оператор получает информацию о целях и обрабатывает ее. Затем вертолет делает прыжок, выпускает ракеты и снова уходит за укрытие. Очень неплохой прием, позволяющий минимизировать возможности поражения вертолета.

О возможном поражении

Вообще о системах безопасности вертолетов обычно говорится мало или очень мало. В основном говорят о ЛТХ и количестве вооружения, которое вертолет способен взять на борт. Но когда речь заходит о том, что машина будет работать в реальных боевых условиях, то здесь живучести вертолета и выживаемости экипажа надо уделять большое внимание.

Ведь чем больше вертолет находится в зоне боевых действий, тем больше шанс того, что в него «прилетит». Это закон боя.

Над Ми-28Н поработали очень плотно.

Двигатели разнесли по бортам, меж ними расположили главный редуктор, тем самым практически исключив поражение обоих моторов одним выстрелом/ракетой. Огрех Ми-24 исправлен. Кроме того, вертолет сможет лететь на одном двигателе. В случае поражения или отказа любого из двигателей, второй автоматически будет выведен на максимальный режим работы.

В конструкции вертолета максимально широко использовали пневматические системы, заменяя ими гидравлику где только было возможно. Этим самым был уменьшен риск пожара на борту при отказе или выходе систем из строя.

Электросеть и кабели систем управления дублированы и разнесены по бортам.

Бронирование. Бронекабина выполнена по принципу «ванны» из листов алюминия общей толщиной 10 мм. На алюминиевые листы наклеивается 16-мм бронеплитки из керамики, очень легкие и очень прочные. Двери кабины выполнены из двух 10-мм слоев алюминия с полиуретановой прокладкой между слоями.

Лобовые стекла в кабинах представляют собой прозрачные блоки толщиной 42 мм, боковые стекла и стекла в дверях имеют толщину 22 мм. Кабины экипажа разделены бронеплитой из алюминия толщиной 10 мм, что исключает поражение обоих летчиков одним выстрелом МЗА.

Лобовое стекло уверенно держит удар пули калибром 12,7-мм, боковые стекла не пробивают пули 7,62-мм, борта кабины экипажа выдерживают попадание 20-мм снарядов.

Но если снаряды и ракеты все-таки пробили?

Когда велись работы над Ми-28, видимо, наши конструкторы катапультной техники были не готовы сделать предложение, которое реализовали впоследствии в ОКБ Камова на Ка-50. КАС К-37-800 разработки НПП «Звезда» появилась в 2007 году, фактически вместе с Ми-28Н. Так что на вертолете применили систему спасения экипажа, не опираясь на катапультируемые кресла. Хотя пироболты на лопасти устанавливаются.

Система спасения Ми-28Н работает по можно сказать, классическому принципу.

Если высота, на которой произошло ЧП, более 100 метров:
- отстреливаются лопасти винта, консоли крыла и двери обеих кабин;
- специальными резаками перерезаются ремни;
- надуваются баллонеты, которые не дают экипажу при покидании задеть шасси или повернутую пушку;
- экипаж покидает машину и спасается с помощью парашютов.

Если высота менее 100 метров:
- срабатывает система принудительного притяга ремней;
- при ударе о землю энергию гасят стойки шасси;
- затем энергию поглощают кресла «Памир-К».

Честно говоря – система старовата. Был лично свидетелем падения Ми-28Н пилотажной группы «Беркуты» в Дубровичах 2 августа 2015 года. Падение было с небольшой высоты, опытнейший экипаж пытался спасти машину, но в итоге пилот Игорь Бутенко погиб, а его штурман-оператор выжил. Были еще случаи падения Ми-28Н в Краснодарском крае в 2011 и 2019 годах, унесшие жизни трех летчиков.

Катапультируемые кресла здесь пришлись бы весьма кстати.

Но это когда вертолет падает вследствие отказа каких-то частей и механизмов. Когда речь идет о боевом применении, то здесь дело совсем другое. Зачастую в распоряжении экипажа одна-две секунды, а иногда и тех нет.

В качестве иллюстрации я приведу видео, когда в вертолет буквально в упор (по воздушным меркам) запустили ракету из ПЗРК. Шансов не то что не было мизерных на спасение, о них вообще говорить не приходится. Секунда – и все. Злейший враг вертолета – ПЗРК, как я уже говорил.

Вот при таком раскладе, конечно, шансов на спасение нет. Но при обычной ситуации, пусть и боевой – есть.

«Ночной охотник» имеет средства борьбы с ракетами противника на борту. В комплекс противоракетной борьбы входят:
- аппаратура предупреждения об облучении вертолета радиолокационными станциями и лазерными целеуказателями противника, которая информирует об этом экипаж;
- аппаратура для постановки помех радиолокационным станциям;
- система постановки помех ракетам с инфракрасной системой наведения;
- устройство отстрела патронов УВ-26 для защиты от ракет с тепловым наведением.

Много это или мало – мы поговорим в самом конце.

А теперь, естественно, вооружение

То, ради чего Ми-28Н вообще отрывается от земли и летит в сторону противника.

В общем, схема похожа на дневной вариант Ми-28А. Тот же набор стрелкового, управляемого и неуправляемого вооружения.

Стрелковое, оно же пушечное, представлено подвижной установкой пушки 2А42 калибром 30-мм. Пушка имеет угол вращения в горизонтальной плоскости на 220 градусов и от +13 до -40 градусов в вертикальной плоскости.

Вести огонь из пушки могут оба члена экипажа, летчик для этого будет использовать нашлемный прицел. Привод электрический, питание снарядами ленточное селективное, то есть, можно выбрать тип снаряда, осколочно-фугасный или бронебойный. Ящики с лентами находятся на пушечной турели, что повышает надежность системы, так как отсутствуют гибкие рукава подачи снарядов, ящики вращаются вместе с пушкой. Боекомплект 250 снарядов.

Опыт боевого применения других машин показал, что вращающаяся пушка намного более эффективнее неподвижной, так как на поворот ствола уходит намного меньше времени, чем на поворот в сторону противника всей машины.

Управляемое ракетное вооружение состоит из двух видов. Противотанковый «Атака-В» с ракетой 9М120В управляемой по радиоканалу, что намного эффективнее лазерного наведения, и противовоздушный «Стрелец» с ракетой 9М39 от ПЗРК «Игла». Хотя «Атака-В» может тоже вполне нормально применяться по воздушным целям.

Так как управляемое вооружение завязано через систему управления на РЛС «Арбалет», то ракеты могут применяться по принципу «выстрелил – забыл» днем и ночью. Все управляемое ракетное вооружение может применяться на дистанции до 6 км.

В настоящее время Ми-28Н ждет обновление в виде новых ПТУР 9М120Д «Атака-Д», у которых дальность действия будет увеличена до 8 км.

Неуправляемое вооружение. Классические НАРы С-57 (калибр 57-мм), С-80 (калибр 80-мм), С-13 (калибр 122-мм). На точках подвески Ми-28Н можно разместить 128 штук С-57, 80 штук С-80 и 20 штук С-13.

Есть еще вариант подвески двух пушечных контейнеров с пушкой ГШ-23 и 250 снарядами каждый. Пушки, правда, будут неподвижны.

Если кто-то сочтет НАР устаревшим вооружением, то тут можно сказать в ответ только одно: как и по кому применять. На самом деле, если группа вертолетов, скажем, из 4 единиц, выпустит по объекту типа «позиции артполка» полтысячи С-57, то что после этого останется от позиций? Или пройтись НАРами по ангарам и складам авиабазы. Цель найти всегда можно. И сегодня применение Ми-28Н на Украине это подтверждает.

И последнее. Снова об электронике. Боевое применение Ми-28Н в составе группы позволяет обмениваться информацией об обнаруженных целях и проводить распределение целей между машинами в группе. Это весьма важный момент, поскольку позволяет более эффективно использовать ударные возможности группы.

Ну и наконец тактика

«Ночной охотник» он и хорош тем, что его можно применять ночью. День – очень неприятное время для вертолета и его экипажа. Вертолет видно, а потому оператор ПЗРК может поймать его в прицел своего оружия и произвести пуск ракеты.

Ночью вертолет не виден. Да, его, конечно, слышно, но ПЗРК пока не умеют работать на звук. Им все-таки надо поймать тепло двигателя, а для этого, как ни крутись, но нужен визуальный контакт.

Уничтоженный ночью танк ничуть не менее ценен, чем днем. Так что пусть «Охотники» делают свою работу круглосуточно, тем более, что для этого у них есть все.

Ми-28Н сегодня абсолютно не устарел. Наоборот, применение вертолета в условиях Украины показало его сильные стороны. Возможность производить подготовку к вылету, послеполетное обслуживание и поиск отказавшей системы без применения специальной контрольно-поверочной аппаратуры, которая обычно есть только на аэродромах базирования. У «Охотника» прекрасное ночное зрение, хорошее оружие, он неприхотлив в полевых условиях.

Есть и другие компоненты боевого успеха, но о них мы поговорим в ближайшее время, поскольку есть смысл сравнить некоторые вещи, которые проявились в последнее время.

Читайте также: