Он придавил ее к кровати

Обновлено: 20.05.2024

Значит, он не был равнодушным.

Его реакция придала ей уверенности, и она осмелилась поцеловать его гладкое плечо; Опять мускулы его сократились, и он сжал в кулаке подол ее юбки.

Ли убрала руки и подошла к нему спереди. Скользя пальцами по внутренней стороне его руки, она захватила его руку и потянула ее наверх. Развернув перед собой его ладонь, она дотронулась до жестких мозолей, затем опустила руку и стала рассматривать его грудь, твердый, как камень, живот. Опустив взгляд, она замерла на мгновение, увидев, как брюки вдруг стали тесны ему в паху.

Жар разлился внизу ее живота. Она подняла глаза, пытаясь поймать его взгляд. Ей было жарко, кровь пульсировала в кончиках пальцев, она смотрела на него, не мигая. Он стоял, не двигаясь, пытаясь убедиться в ее решимости быть с ним до конца.

В ней родилось новое чувство, пока она разглядывала его. В нем было желание, но также и нетерпение. Она хотела знать, что она будет чувствовать, когда ее тело сольется с его. Он с вызовом смотрел на нее, не изменив своей позы, все еще не веря ей.

Ли встала на цыпочки и быстро поцеловала его в губы, не только для того, чтобы продемонстрировать ему свою решимость, но и потому, что ей просто этого хотелось. Она смотрела на него, стоя так близко, что чувствовала, как смешивается их дыхание. Внезапно тревога охватила ее: что наконец он хочет получить?

Его руки обвились вокруг ее талии, и он притянул ее к себе, так быстро, что она не сразу это поняла. Ее груди, прижимались к его обнаженному торсу, сквозь шерстяное платье она чувствовала щекотание его волос. От его пронзительного взгляда волны жара прошли по ней.

— Так, как в Рождество. — Он так крепко сжал ее за талию, сдавив ее груди, что у нее перехватило дыхание. Она помнила тот вечер и свое желание быть с ним.

Она опять приподнялась на цыпочках и закрыла глаза, ожидая, что он наклонит голову к ней. Но он этого не сделал.

Ли открыла глаза и напоролась на твердый, несгибаемый, дерзкий взгляд его голубых глаз. Кэбот.ждал ее отступления. Она поджала губы. Доверит ли он ей когда-нибудь?

Извиваясь в его объятиях, она снова потянулась к его губам. В глазах его мелькнуло удовлетворение, но он не улыбался. В нервном напряжении Ли обхватила рукой его шею и, потянув к себе, плотно прижала его губы к своим.

Первое прикосновение оказалось неловким: он укусил ее губы. Ее губы раскрылись навстречу его губам, она целовала их и облизывала, затем легонько укусила его нижнюю губу. Она языком пробежалась по его губам, задержавшись в уголке рта, дразня, заигрывая с ним.

Он крепче прижал ее к себе, одной рукой обхватив за подбородок, его губы накрыли ее рот, язык глубоко вошел в нее. У нее засосало под ложечкой от нового приступа желания, и, застонав, она раскрыла рот шире. Ее рука гладила его по голове, по волосам, отвечая на его безумные ласки.

Он долго и страстно целовал ее, язык его касался внутренней стороны ее щеки, скользил по ее языку, зажигая в ней огонь страсти. Развязав ее волосы, он погрузил руки в эту тяжелую массу. У нее слабели ноги, и она цеплялась за его плечи, стараясь не упасть. Их запахи — лимона, вербены и мускуса — слились в один.

Наконец Кэбот поднял голову и заглянул в ее глаза. Подбородок ее дрожал, она неуверенной рукой дотронулась до его губ. Глаза его потемнели от яростного желания, и он крепко сжал ее голову, затем пропустил свои пальцы сквозь поток ее волос. Ли чувствовала, что задыхается, желание охватило ее всю, она хотела поскорее слиться с ним. Подняв руку, она пыталась расстегнуть пуговицы лифа. Кэбот схватил ее руку и отвел в сторону, не отрывая от нее глаз. Прижимая ее к себе, другой рукой он расстегивал пуговицы на груди. Одним боком она вжималась в него: одна грудь дразнила его торс, одним бедром она чувствовала его мощный фаллос. Ли совсем потеряла голову.

Его темно-голубые глаза заставляли ее смотреть, приковывали ее взгляд намертво. Но в них читался и вызов, подзадоривая ее довести до конца то, что она затеяла.

Он опустил ее на кровать и погладил через платье. Лиф расстегнулся на груди, Кэбот снял с ее платье и отшвырнул в сторону. Своими онемевшими пальцами он почти не чувствовал тончайших кружев ее корсета. Его пальцы скользили по ее нежной коже, снимая нижние юбки.

Жаркий огонь сладострастия разгорался в ней все сильнее. Она видела, как вздымается его грудь над ней, как напряжены все его мышцы.

Неистовое желание пронзало ее всю. Крепко прижавшись к Кэботу, она пыталась как-то контролировать себя. Ей не хватало дыхания. Не отрывая от него глаз, она поразилась воздействию его взгляда на нее и его самоконтролю. Ли хотела, чтобы он потерял голову, забылся, растворился в ней, но не знала, как это сделать.

Он посадил ее на кровать и встал между ее ног. Жар волнами проходил по ней, увлажняя лоно. Желание и безрассудство были в его глазах, обещая ей грехопадение и удовольствие. Подняв сначала одну ее ногу, затем другую, он расстегнул пуговицы на ее коричневых ботиночках и бросил их на пол.

Молчание прерывалось только шипением огня в камине. Ли ощущала, как кровь звенит у нее в ушах. Во рту пересохло от жажды. Она застыла, мучаясь желанием трогать его снова и не осмеливаясь. Ли облизнула губы, ожидая, что он снова поцелует ее. Он пожирал взглядом ее грудь. Она проследила за его взглядом и увидела, что ее кожа в отблесках огня и свете лампы казалась нежно-розовой, почти перламутровой; ее груди под тонким лифчиком напряглись.

Кэбот нежно погладил ее по щеке. Она снова заглянула ему в глаза, надеясь увидеть сияние этих сочно-голубых сапфиров. Не отрывая от нее глаз, он провел рукой вниз по ее шее, затем по ложбинке между грудями, затем — снова вверх, проводя круги по ее плечам и шее. Она дрожала, тело ее покалывало от холода и жара. Опять пальцы его пропутешествовали вниз, обводя ее груди. Соски ее покалывало от неудержимого желания ощущать его ласки, но он не торопился.

Он смотрел на нее, вбирая взглядом ее всю. Пальцы его ласкали и одновременно дразнили ее, не принося долгожданного удовлетворения. Жар, как огонь, ползущий по бикфордову шнуру, поднимался в ней. Большим пальцем он скользил по ее телу, описывая круги над грудью. Она поерзала на кровати, подползая ближе к нему и желая вобрать в себя жар его тепла. Соски ее затвердели от его пристального взгляда, и он рассмеялся.

Каждая частичка ее тела — рот, грудь, живот — жаждала удовлетворения этой безумной страсти, которую он возбуждал в Ли. Разве он не понимает, что она хочет большего? Почему он не целует ее?

Пальцы его опустились, почти дотронулись до ее сосков, но внезапно он отнял руки.

— Поцелуй меня, — простонала она.

В этих словах была просьба, приказ. Она сдвинула ноги, чтобы немного притушить огонь, пылавший у нее внутри. Глаза его немного потеплели, как будто сопереживая ей, но не уступая.

Он опустил голову, так чтобы она дотянулась до него. Не расслабляясь, он .обхватил ее с двух сторон, заставляя ее играть в его игру и на его условиях. Ее не волновало, что он будет делать дальше, если вообще будет, она просто смотрела на него.

Он дразнил ее легкими быстрыми поцелуями в губы, отстраняясь каждый раз, когда она хотела продолжить поцелуй, и возвращаясь снова, покусывая и пощипывая ее нижнюю губу.

Острое желание и разочарование попеременно охватывали Ли, хрипение вырывалось из ее груди, и она решила доставить ему такую же муку, какую он доставлял сейчас ей.

Когда он снова коснулся губами ее губ, она, пойдя в контратаку, поднялась навстречу ему. Чтобы удержаться на ногах, он гранитно-твердой рукой обхватил ее за талию, а она сплела руки на его спине, обхватив его вокруг пояса. Усилив поцелуй, она чуть не задохнулась, когда он стал целовать ее еще сильнее. Никакого сопротивления — только горячее, влажное согласие. Его поцелуй нес легкий аромат виски и кофе.

Свободной рукой он ласкал ее груди, и сладостная боль пронзала ее до кончиков пальцев. Ли жадно ощупывала его сильные руки, медленно проводила пальцами по груди, ниже, по напряженному животу if мощному бугру на брюках.

Кэбот положил ее на кровать, рукой запутавшись в завязках ее трусиков, пытаясь развязать их. Изгибаясь, извиваясь, она помогла ему снять их. Ее атласный живот встретился с его волосатым. Удовольствие и желание пронзило ее.

Застежка его брюк уперлась ей в бедро, и она потянулась к нему, чтобы сдвинуть ее. Он оторвался от ее губ и, захватив одной рукой ее запястья, завел ее руки за голову, не отрывая от нее своих голубых глаз. Она изогнулась, подставляя ему свои груди. Комок застрял у нее в горле. Она потерлась о него, стараясь передать ему свое лихорадочное желание.

Его рука потянулась к завязкам ее лифчика, и она замерла, в нетерпении ожидая, что за этим последует. Может быть, ему не нравится быть с ней?

Он остановился, его палец застыл около ее соска.

— Не сопротивляйся, Ли. Не начинай все сначала.

— Я не собираюсь. — Ее голос звучал хрипло и утомленно. — Что, если я просто не знаю…

— Ты знаешь. Доверяй себе, доверяй мне. Она и сама этого хотела, к тому же чувства, которые овладевали ею, были слишком явными, сильными.

— Я хочу трогать тебя.

Он жадно посмотрел на нее и отпустил ее руки, обхватив ее с двух сторон локтями. Одной рукой она провела по контурам его щек, подбородка, носа, затем поцеловала его и получила в ответ долгий, глубокий поцелуй.

Подняв голову, он посмотрел на нее горящими глазами, прижимаясь к ней грудью. Его горячее тело обжигало ее груди даже через хлопковый лифчик.

Плотная ткань его брюк терла ей кожу на бедрах, и она попыталась снять с него брюки. У нее сначала не получилось, но он выпрямился, брюки соскользнули на пол, и он переступил через них.

Она увидела его обнаженным: его твердый, стоящий пенис вытянулся навстречу ей. Желание разлилось по ее животу, увлажнив промежность.

Ей хотелось ласкать его, не торопясь исследовать каждый сантиметр его тела, но жар соблазна рвался наружу. Она потянулась к нему и широко раскрытым ртом жадно схватила его губы. Он издал глубокий горловой звук, и поцелуй стал еще жарче. Ли перестала контролировать себя.

Его мускулистая грудь скользила по ее нежной груди, его пенис прижимался к ее бугорку, покрытому темными волосками, его ноги обхватывали ее ноги. Ли хотела, чтобы он ласкал ее руками, и, когда после очередного затяжного поцелуя он поднял голову, она прошептала:

Он потянул за ее кружевной лифчик, и она любовалась выражением сосредоточенности на его лице. Одной рукой он снял бретельку с ее плеча и нагнул голову.

Его язык дотронулся до ее соска, и она вскрикнула. Он втянул сосок в рот, покусывая его, всасывая его все глубже, затем отпуская и облизывая, пока она не начала извиваться под ним, цепляясь за него и выкрикивая его имя.

Желание все разрасталось внутри, стремясь выйти наружу, и жар заливал ее влагалище.

Он отбросил лифчик в сторону, и ее голые груди коснулись его груди. Это было одновременно и стимулом и освобождением. Он приподнял ее выше на кровать и накрыл своим телом. Раскрытой ладонью он провел вниз по ее груди, животу, спускаясь ниже. Он дотронулся языком до родинки около ее правой груди, захватил губами сосок. Рука его спустилась вниз, он осторожно ощупал ее бархатную впадину между ногами, скользнув пальцем внутрь. Она дернулась, затем он начал осторожные движения, поглаживая, лаская, возбуждая ее, пока она не потеряла всякую связь с реальностью.

Желание стало настолько нестерпимым, что она, подтянувшись на его руке, закричала:

Тогда он приподнялся над ней, устроился между ее раздвинутых ног, собрав ее волосы в кулак, прижав ее голову к кровати и жадно целуя ее рот. Она вся изогнулась под ним, полностью отдаваясь ему во власть. Она хотела ощущать его в себе, хотела, чтобы он вошел в нее.

Ли приподнялась, удивленная его просьбой, и, уступая ему и желая скорее избавиться от мучительного огня внутри, прошептала:

— Пожалуйста, Кэбот, пожалуйста.

— Посмотри на меня, — прорычал он ей на ухо, и Ли поняла, что он замер над ней. Желание ослабило ее, она с трудом отдавала себе отчет в том, что происходит, но все же постаралась исполнить его просьбу. — Посмотри на меня, — повторил он в нетерпении, хриплым голосом.

Теперь она открыла глаза, стараясь сфокусировать взгляд на его лице.

— Что? — выпалила она. — Кэбот, пожалуйста, сделай…

— А меня ли ты хочешь?

Несколько секунд спустя, осознав смысл его слов, она, облизывая пересохшие губы спросила:

— Ты меня хочешь или кого-то вместо Роберта?

— Роберта? Нет, нет! — Тело ее было в напряжении от неудовлетворенного желания.

— Я… уже сказала, — со слезами в голосе пробормотала она.

— Ты хочешь, чтобы я трогал твои волосы, ласкал тебя, вошел в тебя? — безжалостно напирал он.

— Да, да. — Скажи это, — настаивал он с горящими от страсти глазами.

— Я… хочу тебя, а не Роберта.

— Хочу, чтобы ты был во мне. Только ты, только ты, Кэбот! Пожалуйста! — сказала она, цепляясь за него. Глаза щипало от слез, и одна слезинка скатилась по ее щеке. Ли хотела контролировать себя, но не могла: слишком сильно она его желала, слишком велико было его воздействие на нее.

Кэбот дотянулся до ее рта и стал жадно целовать. Одним мощным толчком он вошел в нее, жесткие волосы его бедер щекотали ноги Ли. Она потеряла всякий контроль над собой и выгнулась навстречу его телу. Запахи их тел смешались.

Очень медленно он вынул свой мощный член, она, застонав, обхватила руками его ягодицы и прижала к себе. Он снова вонзился в нее и так же медленно вышел. Долгий, мощный бросок внутрь — и ноющая пустота после. Она совсем потеряла голову и хотела, чтобы он тоже перестал контролировать себя.

Он входил в нее не до конца, и она спустилась ниже на кровати, чтобы полностью ощутить его член. Она не закрывала глаза, а все время смотрела на него, подчиняясь его ритму. Время — и место как будто растворились для нее: остались только эта кровать и они вдвоем, соединившиеся в одно целое и стремящиеся к одной цели.

Биение их сердец пульсировало в комнате, дыхание их смешалось. Его запах вобрал в себя запахи ее кожи, и она не могла различить, где был он, а где она. Движения его стали резче, быстрее. Она снова застонала.

— Да, Ли, еще, — прорычал он ей на ухо. Неутолимое желание бушевало в ней: для нее был только этот мужчина, с этим запахом мускуса, с этой гладкой кожей, которую она ласкала, с этим ртом, захватившим ее губы.

Они катались по кровати, чуть не падая с нее на пол. Обладание Кэботом дало ей возможность ощутить новый уровень чувств. Души их соединились, шрамы в ее сердце зажили.

Напряжение внизу живота разрасталось, затем вырвалось наружу, пронзая ее тело жаркими лучами удовольствия и принося долгожданное удовлетворение. Она улыбнулась Кэботу, и тогда он потерял контроль над собой, со всей мощью вонзаясь в нее и откидывая голову назад.

Когда Кэбот наконец замер, он улыбнулся ей, глаза его стали теплыми, проникновенными. Дрожь пронзала ее с головы до ног. Ли протянула руку и убрала его волосы со лба. Ей хотелось прошептать ему слова благодарности за этот путь от тьмы к свету, от холода к теплу, — слова любви.

Любви? Нет, сейчас она не хотела задумываться о своих чувствах.

— Ты в порядке? — спросил он, проводя большим пальцем по ее шее.

— Да. — Она положила голову на кровать, внимательно рассматривая его и ожидая еще раз встретить его нежный взгляд.

Пальцы его ласкали, дразнили ее чувствительную кожу на шее, груди. Он нежно смотрел на нее. В глазах его был отблеск только что пережитой ими страсти. Она отвела взгляд, вспомнив свой оргазм.

— Кажется, я слишком тяжел для тебя. — Он перекатился на кровать, одним пальцем коснувшись ее губ.

— Нет, не тяжел, — быстро ответила она и, осознав собственную заинтересованность, добавила спокойнее: — Ты такой, как нужно.

Тело ее все еще дрожало от его прикосновений, сердце трепетало от его любящего взгляда. Кэбот никогда так раньше на нее не смотрел.

«Но это не любовь, — напомнила она себе. — Возможно, смесь гордости, чувства обладания и ранимости, но не любовь».

Маленькая трещинка наметилась в ее только что зажившем сердце. Ей становилось холодно, она перекатилась на свою сторону кровати. Почему ее так ранит мысль, что он ее не любит? Ли прекрасно это знала еще до того, как решила заниматься с ним любовью.

Кэбот привалился к ее спине, обхватив рукой за талию. Ей стало грустно, она почувствовала, как глаза наполняются слезами.

Его ровное дыхание ласкало ее ухо и шею, он заснул. Она закрыла глаза в надежде заснуть и забыть про свою боль и про мысли, терзающие ее.

Кэбот Монтгомери не любит ее и никогда не полюбит, но она любит его, так же глубоко и сильно, как когда-то она любила Роберта.

Она так яростно отталкивала от себя любовь и полюбила человека, который никогда не ответит ей взаимностью. Он получил то, что хотел: старательную жену и возможность иметь ребенка.

Тело ее согрелось, но в сердце была пустота. Она тихо лежала, не желая посвящать его в свои проблемы. Он никогда не узнает, что она сделала именно то, чего он как раз не хотел.

Ли закрыла глаза, стараясь сдержать слезы. Одна слезинка скатилась по щеке, затем вторая проскользнула сквозь закрытые веки.

Кэбот лежал с закрытыми глазами, в полусне привалившись к спине Ли. Тело его расслабилось и отяжелело после только что пережитой ими страсти. Ее бедра плотно прижималась к нему, и он снова возбудился. Он вдыхал ее лимонный запах, ее влажная кожа манила его снова.

Что-то влажное и горячее коснулось его руки. Он попытался выдернуть себя из этого полудремотного состояния, но его расслабленное тело сопротивлялось усилиям. Он вдыхал запах ее свежевымытых волос, которые щекотали ему грудь и щеку.

Он вспоминал, как Ли крепко обнимала его, как трепетало, горело его тело в их страстных объятиях. Он чуть было не сказал ей, что любит ее, но удержался, желая подстегнуть ее желание.

Когда она пришла к нему, он был возбужден и шокирован, но потом она закапризничала, когда он приехал, а потом…

А почему сегодня? Может быть, что-то случилось, что изменило ее решение?

Опять что-то увлажнило его руку. Слеза. Она плакала. Почему?

Как почему? Из-за Беккера, конечно!

Черт ее возьми! Гнев забурлил в нем, перечеркнув радость обладания ею.

Будет ли она когда-нибудь полностью принадлежать ему? Даже теперь, в его объятиях, она плачет о другом мужчине. Он тихо лежал, прислушиваясь к ее рыданиям, наносящим его сердцу такие же раны, какие когда-то наносил Джон Бутчер его телу.

Кэбот не ожидал от нее любви, во всяком случае не теперь. Но он полагал, что небезразличен ей и что со временем она сможет Полюбить его.

Кэбот сжал зубы и попытался успокоиться. Она понимала и знала такие вещи про него, каких не знал никто. Она заставила его почувствовать, что он чего-то стоит, и он попытался отнестись к ней так же. А выходит, что она плачет о другом, о том, кого нет, о призраке. Он аккуратно убрал свою руку, мучаясь догадками, представляла ли она себя рядом с Робертом или нет.

Желание вспыхивало в нем снова, несмотря на его злость по отношению к ней. Он дотронулся до ее плеча, откинув ее густые волосы. Она принадлежит ему, черт возьми. Он может взять ее, войти глубоко в нее и похоронить все мысли о Роберте Бек-кере.

Он придавил ее к кровати

Глава 1 Уэльс. 1157 год

Ветер был наполнен смрадом полыхающих соломенных крыш. Издалека доносился пронзительный женский крик.

Рыцарь не спеша ехал верхом через разграбленный город. Порыв ветра выхватил откуда-то шелковую ленту рубиново-красного цвета, окунул в грязную лужу посреди дороги, ненадолго обмотал вокруг колеса перевернутой телеги и швырнул под ноги коня, который равнодушно наступил на нее широким копытом. Казалось, конь успел привыкнуть буквально ко всему, но, когда стая потревоженных пожаром крыс с громким писком выскочила ему наперерез, он остановился и попятился. Рыцарь успокоил могучее животное одним энергичным движением поводьев.

В своем неторопливом движении через пылающий город он миновал не одно охваченное огнем строение, и каждый раз тревожный отсвет ложился ненадолго на мокрое от пота лицо, отражался в мрачных серых глазах. Однажды навстречу ему выбежал копьеносец, возбужденный ревом огня, опьяненный ощущением вседозволенности. Он окликнул рыцаря по имени и с громким смехом ткнул факелом в ближайшую соломенную кровлю. Пламя взвилось с веселой готовностью, треском заглушая вопли перепуганных обитателей дома. Фонтан искр посыпался в грязь дороги и с шипением погас. Рыцарь невозмутимо продолжал свой путь.

Дверь одного из зданий, чудом уцелевшего среди хаоса и разрушения, с грохотом распахнулась. Через порог вывалился лучник, приземлился лицом вниз в одну из луж, где и остался лежать недвижим. В спине его торчал глубоко вонзившийся серп, распростертые руки были окровавлены по самые плечи. Следом, захлебываясь рыданиями, выползла совсем молоденькая девушка в разорванном платье. Маленькая грудь в голубых венах виднелась в прорехе. Рыцарь проехал мимо обоих участников разыгравшейся трагедии, не удостоив их даже взглядом точно так же, как не удостаивал вниманием разбитые горшки и разорванные мешки, оставленные прямо посреди дороги теми, кто награбил больше, чем сумел унести.

Вскоре он миновал широко распахнутые разбитые ворота захваченного города. Оказавшись снаружи, он повернул коня под самую стену, в глубокую тень.

Вдоль реки, повторяя в точности каждый ее изгиб, вилась дорога, поднимаясь к замку. Задумчивый взгляд рыцаря проследил глубоко выбитые колеи вплоть до высоких каменных стен. В надвигающихся сумерках рыжий песчаник казался темно-бурым, цвета свернувшейся крови. Тяжелые низкие тучи, повисшие над горизонтом, странным образом оттеняли внушительную мощь стен, толстых и неприступных. Замок выглядел безжизненным, лишь единственное окно в башне мигало неровным и слабым светом.

— Руддлан. — Рыцарь произнес название замка без ненависти или вожделения. Голос его был до странности невыразителен, столь же равнодушным оставалось и лицо, на котором до сих пор сохранились рубцы от шлема и засохшие брызги вражеской крови. Лица столь же бесстрастные обычно изображались каменотесами на крышках саркофагов в фамильных склепах.

До тех пор, пока не померк последний луч солнца, взгляд рыцаря оставался прикованным к стенам замка. Он отвернулся с тем же внешним спокойствием, и сторонний наблюдатель никогда не догадался бы, сколько жестокой страсти вложил он в безмолвное прощание.

— Руддлан, ты будешь моим!

Окно башни было теперь закрыто тяжелым ставнем, но свет внутри горел по-прежнему. Молодая женщина стояла, держа в обеих ладонях широкую низкую чашу. Выкованная из золота, унизанная вдоль всего края крупными жемчужинами, чаша, казалось, пульсировала в руках девушки. Мягкий теплый отсвет исходил от нее, но внутри, несмотря на все старания, по-прежнему была только вода, только мерцающее отражение факела, укрепленного на стене. Напрасно девушка старалась избавиться от посторонних мыслей, напрасно щурилась, вглядываясь вглубь.

— Ну, уже увидела что-нибудь или нет? — рявкнули ей прямо в ухо, заставив сильно вздрогнуть.

Чаша накренилась, вода пролилась на розовый шелк платья. Арианна с громким стуком раздраженно поставила чашу на ближайший сундук и затрясла подолом, по которому расползалось мокрое пятно. Теперь ничего не оставалось, как ждать, пока оно высохнет. Она выпрямилась, перебросила на спину толстую косу и метнула на брата яростный взгляд.

— Наказание Божье! Что я смогу увидеть, если ты будешь то и дело заглядывать мне через плечо, как нервический больной — лекарю, пока тот готовит ему снадобье? Чего ты ждешь, скажи на милость? Что прямо из чаши полезут человечки?

— Я жду, что ты мне дашь ответ на вопрос, который я задал, потому что это важно! — отрезал ее брат. Он уже пошел к двери, но вдруг вернулся и ткнул в нее пальцем, едва не попав в лицо. — Ты носишь на шее ожерелье ясновидящей, но, когда доходит до дела, толку от тебя никакого!

Бессознательно Арианна коснулась магического украшения, кольцом охватывающего ее шею. Оно было очень древнее: две бронзовые змейки с изумрудными глазами, хвосты которых переплетались сзади, под косой, а раздвоенные языки — на горле. На мгновение ей показалось, что ожерелье сжимается и душит ее, но она постаралась преодолеть неприятное чувство, позволив гневу разгореться.

— Не тебе упрекать меня, Сейдро! Ты носишь на бедре меч воина, но я не заметила, чтобы от тебя было много толку в бою!

На скулах брата запылали красные пятна. Он отвернулся, ссутулившись и опустив голову. Арианна тотчас пожалела о своих словах. Она бросилась вслед и коснулась ладонью поникшего плеча.

— Я очень стараюсь, Сейдро, но от этого только хуже. Ты знаешь, что нельзя заставить видения появиться. Они не подчиняются приказам и не уступают просьбам.

Брат промолчал. Он даже не обернулся. Арианна едва подавила желание раскричаться снова. Не время ссориться с братом, да и чего ради? Они нервничали только потому, что были встревожены. Встревожены? Они были перепуганы! Можно было не напоминать Сейдро, что видения не подчиняются приказам. Он прекрасно знал, что они случались редко, всегда неожиданно, а когда уходили, Арианна бывала или больна, или полна ужаса, потому что предпочла бы не знать того, что внезапно открывалось ей. Он знал все это, но был испуган и отчаянно хотел, чтобы она заглянула в будущее. Ему хотелось знать заранее, победит ли он в сражении, которое ожидало его утром.

Предложения со словосочетанием «повалить на кровать»

Буквально через несколько секунд меня стиснули сильные мужские руки и одним махом повалили на кровать.

Его насильно повалили на кровать, руки пристегнули ремнями, а в рот запихали что вроде капы, но с отверстием, чтоб можно было дышать.

– Я же сказал: тихо! – мужчина ударил её кулаком в бок, затем повалил на кровать и стал торопливо срывать с девочки одежду.

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.

Вопрос: южанка — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?

Потом он отшвырнул их в сторону и, схватив меня за ноги, резко повалил на кровать, а сам навалился сверху.

Хмыкнув, подпустила девушку вплотную и легко повалила на кровать, заломив руки за спину. Чтобы не вырвалась, уселась сверху.

Некоторое время назад он начал целовать меня очень настойчиво, а один раз, когда мы остались наедине, и вовсе повалил на кровать, но я испугалась и убежала.

Он схватил её брыкающуюся фигуру и с ходу повалил на кровать, прижимая так, чтобы та не смогла вырваться.

– Издеваешься на до мной? – она ударила его полотенцем, он поймал его и подтащил девушку к себе, аккуратно повалил на кровать и слегка навалился сверху.

Она набросилась на меня, повалила на кровать начала душить и прильнула к губам, засунув в рот какую-то противную щупальцу.

Ассоциации к слову «кровать»

Синонимы к словосочетанию «повалить на кровать»

Цитаты из русской классики со словосочетанием «повалить на кровать»

И неожиданно, обняв за плечи и грудь Маню, она притянула ее к себе, повалила на кровать и стала долго и сильно целовать ее волосы, глаза, губы.

Сочетаемость слова «повалить»

Сочетаемость слова «кровать»

Значение слова «повалить»

ПОВАЛИ́ТЬ 1 , -валю́, -ва́лишь; прич. страд. прош. пова́ленный, -лен, -а, -о; сов., перех. (несов. валить 1 ). Заставить упасть, с силой опрокинуть, свалить. Повалить дерево.

ПОВАЛИ́ТЬ 2 , -ва́лит; сов. Разг. Начать валить 2 (в 1 и 2 знач.). (Малый академический словарь, МАС)

Значение слова «кровать»

КРОВА́ТЬ , -и, ж. Предмет домашней обстановки, служащий для спанья, — длинная рама на ножках, с двумя спинками, на которую кладутся матрац и постельные принадлежности. Железная кровать. Двуспальная кровать. (Малый академический словарь, МАС)

Афоризмы русских писателей со словом «повалить»

Дополнительно

Значение слова «повалить»

ПОВАЛИ́ТЬ 2 , -ва́лит; сов. Разг. Начать валить 2 (в 1 и 2 знач.).

— Натан, я немедленно должна переговорить с тобой, — выкрикнула она. — У нас появилась ужасная проблема, ты должен тотчас уладить ее.

У Натана было совершенно спокойное выражение лица, когда он обернулся к своей жене. Но оно мгновенно переменилось, как только он увидел в ее руке пистолет. Дуло его, как он не мог не заметить, было направлено прямо ему в пах.

Сара была чем-то ужасно озабочена и представляла собой довольно забавное зрелище. Ее волосы в страшном беспорядке разметались по плечам, щеки ярко горели.

Только сейчас он увидел состояние ее костюма.

— Что ты делаешь здесь, расхаживая по палубе в ночной одежде? — потребовал он ответа.

От упрека мужа ее глаза удивленно расширились.

— Я не расхаживаю, — начала она. Тряхнула головой, остановилась. — Сейчас не время читать мне лекции о моем наряде. У нас серьезная проблема, муж.

Она повернулась к Джимбо, но пистолет в ее руках сделал реверанс довольно неловким.

— Пожалуйста, простите мне мой вид, Джимбо, но должна вам сказать, что меня совершенно расстроили, и у меня даже не было времени, чтобы одеться.

Джимбо кивнул, пытаясь при этом не попасть на мушку пистолета, который она без конца переводила то на него, то на Натана. Он подумал, что она не осознает, что держит в руках оружие.

— Что вас так расстроило? — спросил Джимбо.

— Какого черта ты здесь делаешь с этим пистолетом? — почти в то же время воскликнул Натан.

— Он мне может понадобиться, — заявила Сара-

— Леди Сара, — вставил Джимбо, когда, взглянув на Натана, увидел, что тот лишился дара речи, пожалуйста, успокойтесь, расскажите нам, что случилось, что вас так сильно расстроило. Мальчик, — рявкнул он, — забери у нее наконец этот чертов пистолет, пока она себя не поранила.

Натан протянул руку, чтобы взять из ее рук орудие, но она попятилась и спрятала пистолет за спину. — Я пошла навестить Нору, — выпалила она. — Я только хотела пожелать ей доброй ночи.

— И? — спросил Натан, когда она остановилась. В течение минуты она пристально смотрела на Джимбо, решая, видимо, включать ли его в число осведомленных. Потом она бросила взгляд через плечо, чтобы удостовериться, что больше никого в пределах слышимости не было.

— Она была не одна.

Прошептав эту фразу, она замерла, ожидая реакции мужа. Тот только пожал плечами. Ей захотелось пристрелить его.

— С ней был Мэтью. — Выпалив эту новость, она темпераментно тряхнула головой,

— И? — подстегнул ее Натан.

— Они вдвоем лежали в кровати. — Она снова взмахнула пистолетом. — Натан, ты должен что-то сделать.

— Что же ты хочешь, чтобы я сделал?

Его тон был очень любезным, но он усмехался. Казалось, ее мужа совершенно не ошеломила новость, которую она ему сообщила. Ей следовало догадаться, что он воспримет ее именно так. «Такое впечатление, что его ничто не может расстроить… кроме меня самой, Я-то всегда выбиваю его из колеи», — подумала Сара.

— Она хочет, чтобы ты заставил Мэтью уйти, — вставил Джимбо. — Я так понял, Сара?

Она покачала головой:

— Слишком поздно, Джимбо. После драки кулаками не машут.

— Я что-то не понимаю, — ответил Джимбо. — Какое отношение драка имеет к вашей тете?

— Он опозорил ее, — пояснила она.

— Сара, если ты не хочешь, чтобы я выставил Мэтью, тогда что, по-твоему, я могу сделать? — спросил Натан.

— Ты должен все узаконить, — объяснила Сара. — Ты должен обвенчать их. Пойдем со мной, муж. Мы должны немедленно все уладить. Джимбо, ты будешь свидетелем.

— Ты не можешь говорить об этом всерьез.

— Брось улыбаться, муж. Я очень серьезна. Ты капитан данного судна, так что ты можешь вполне законно обвенчать их.

— Леди Сара, вы всегда выступаете с такими удивительными предложениями, — промолвил Джимбо.

Стало очевидно, что мужчины не восприняли ее предложение всерьез.

— Я несу ответственность за свою тетю, — сказала Сара. — Мэтью опозорил ее честь, поэтому он обязан на ней жениться. К тому же, ты знаешь, Натан, это решило бы и вторую проблему.

Если она обвенчается, мой дядя Генри не станет преследовать Нору из-за наследства. Да, таким образом, на мой взгляд, мы получили бы счастливую развязку.

— Нет, — с воодушевлением сказал Натан.

— Сара, а Мэтью хочет обвенчаться с Норой? Она повернулась к моряку, чтобы разъяснить, как она рассержена этим вопросом.

— Это не имеет значения, хочет он или нет.

— Как раз наоборот, имеет.

Она снова начала махать пистолетом по сторонам.

— Ну что ж, теперь я вижу, что помощи мне от вас не дождаться. — И прежде чем мужчины сумели ей возразить, она направилась к ступенькам трапа. — Мне очень нравится Мэтыо, — проговорила она. — Но это позор.

— Что вы собираетесь делать, леди Сара? — выкрикнул Джимбо.

Отвечая на его вопрос, она даже не обернулась.

— Он непременно женится на Норе.

— А если нет? — спросил Джимбо, улыбаясь невольно тому деловому тону, с каким она это сказала.

— Тогда я пристрелю его. Мне это не по душе, но мне придется застрелить его.

В один миг Натан оказался за спиной Сары. Одной рукой он обнял ее за талию и прижал к себе, другой выхватил пистолет.

— Ты не будешь стрелять ни в кого, — тихо прорычал он.

Передав пистолет Джимбо, он потащил Сару вниз, каюту. Там он запер за собой дверь и подвел ее к постели.

— Убери руки, Натаниель.

— Никогда не называй меня Натаниелем, — приказал он.

Она оттолкнулась от него, чтобы заглянуть мужу в глаза.

— Почему я не могу называть тебя данным от рождения именем?

— Просто оно мне не нравится, вот почему, — ответил он.

— Это глупое объяснение, — возразила она. Упершись руками в бока, она всем своим видом показывала горькую обиду. Пеньюар на ней распахнулся, и сквозь тонкую ткань ночной сорочки он увидел ее полную грудь.

— Сара, когда эта твоя болезнь кончится? — спросил он.

Она не ответила на этот вопрос, снова вернув его к обсуждаемой теме — его имени.

— Почему тебе не нравится, когда тебя называют Натаниелем?

Он сделал угрожающий жест.

— Когда я слышу его, мне кажется, Сара, что я вижу перед собой красную тряпку. И это приводит меня в воинственное настроение.

Это объяснение показалось ей не очень убедительным, но она решила не указывать ему на это.

— А когда ты бываешь не в воинственном настроении, муж? — спросила она.

— Не кричи на меня.

Он сделал глубокий вдох, но это не успокоило его. Она улыбнулась.

— Хорошо, я не буду называть тебя Натаниелем, если, конечно, мне не понадобится твое воинственное настроение. Так что будь настороже, муж. Договорились?

Он решил, что эти слова слишком глупы и вряд ли достойны его ответа. Он прижал ее спиной к кровати.

— Теперь твой черед отвечать, Сара. Когда твоя чертова женская болезнь кончится?

Она медленно сняла пеньюар и, оттягивая время, складывала свою одежду.

— Ты что, ничего не сделаешь относительно Мэтью и Норы? — спросила она.

— Нет, ничего не сделаю, — ответил он. — Т же, как и ты. Оставь их в покое. Ты поняла?

— Я над этим хорошенько подумаю, муж.

Прежде чем он успел отпустить ядовитое замечание о ее способности думать о чем-то хорошенько, она через голову сняла ночную сорочку и бросила ее на кровать.

— Моя чертова болезнь кончилась, — прошептала она.

Она хотела казаться смелой, но стыдливый румянец на щеках все испортил. Она чувствовала себя неловко из-за того, как он смотрел на нее. Его горячий взгляд заставлял ее трепетать. Она вздохнула и бросилась к нему в объятия.

Он заставил ее поцеловать себя первой. У нее было хорошее настроение. Она обвила его шею руками и, ухватив за длинные волосы, притянула к себе его голову.

Она страстно поцеловала его своими жаркими губами, нежно лаская его рот языком. Почти сразу она получила ответ, которого жаждала.

Теперь Натан взял инициативу в свои руки. Он пленил ее, сжав в кулаке ее волосы. Потом он медленно наклонил голову. Его раскрытые губы прикоснулись к ее губам, его язык ворвался в ее рот и отыскал там своего нежного компаньона. Ее грудь была прижата к его обнаженной груди, руки ее нежно обнимали его талию.

Он тихонько зарычал, когда ее рот приласкал его язык. Это заставило ее продолжить действие. Его голос был для нее не менее возбуждающим, чем его поцелуй. Ей хотелось еще сильнее вжаться в него.

Он было отстранился от нее, чтобы снять одежду, но замер, когда она начала покусывать ему шею. Он вздрогнул. Его руки гладили ее нежные плечи. Ощущая под своими ладонями ее шелковистую кожу, он еще раз осознал, какой хрупкой она была.

— Ты такая тоненькая, — прошептал он. — А я…

Закончить фразу он не успел, потому что она заставила его позабыть обо всем, кроме чувств. Она покрывала поцелуями каждый дюйм его тела. Языком она щекотала его чувствительные соски. Когда он хриплым голосом приказал ей оставить эту пытку, она только удвоила свои усилия, чтобы довести его до состояния, близкого к безумию.

Но она вынуждена была остановиться, когда он ухватил ее за волосы и прижал ее лицо к своей груди. Он тяжело и судорожно дышал. Тогда ее пальцы стали водить по его животу. Он затаил дыхание, а она улыбалась.

— Мне так тепло с тобой, я чувствую столько энергии, столько силы. Я хочу показать, Натан, как я люблю тебя. Ты позволишь мне это?

Он понял ее намерение, когда она стала расстегивать его одежду. Ее руки дрожали. Тогда она освободилась из его объятий и встала на колени. Что было потом, Натан почти не помнил. Его деликатная маленькая жена превратилась в пламя чувственности. Она, как солнце, обжигала его своими нежными губами, своим влажным языком, своими невероятно возбуждающими прикосновениями.

Долго переносить эту сладкую агонию он не мог. Он был исполнен страстной жажды, когда поднял ее на ноги и оторвал от пола. Он заставил ее обнять его талию ногами, поймал ее губы ртом. Это был долгий, пьянящий поцелуй.

— Боже, Сара, я думаю, что ты уже готова для меня, — шептал он с хриплым стоном. — Я не могу больше ждать. Я немедленно должен быть в тебе. Потом я смогу не спешить, я обещаю.

Он хотел изменить положение, но она удержала его за волосы.

— Натан, скажи, что ты любишь меня, — потребовала она.

Вместо ответа он снова стал целовать ее. И Сара совсем забыла, что ждала от него признания в любви. Ее ногти с силой впились ему в лопатки, и единственное, о чем она могла думать, было скорейшее разрешение страсти.

Его руки поддерживали ее сзади, и он начал медленно погружаться в нее.

Ее голова откинулась назад. Из ее горла вырвалась тихая мольба:

— Пожалуйста, Натан, быстрее.

— Сначала я хочу довести тебя до безумия, как ты доводишь меня…

Она укусила его за шею. Глубже проникнув в нее, он дрожал так же сильно, как и она. Она сильно сжала его, и он от удовольствия застонал. Они упали на кровать. Сначала он стоял на коленях, потом совершенно накрыл ее своим телом. Его руки обхватили ее лицо. Приподнявшись на локтях, он нежно поцеловал ее в лоб, потом в переносицу, в ее ароматные губы.

— Боже! — прорычал он. — Ты всегда такая сладкая.

Он покусывал ее шею, языком щекотал мочку уха, и последнее, что он помнил, было то, что он обещал ей не спешить.

Тогда она подтянула колени к подбородку, чтобы он еще глубже погрузился в нее, и изогнулась. Это инстинктивное движение было для него слишком большим испытанием. Он почувствовал, как его обволакивает ее тепло, ее пьянящий запах… ее любовь.

От каждого движения их тел скрипела кровать. Ему хотелось, чтобы это мгновение никогда не кончалось. Лихорадка страсти яростно овладела ими. Апофеоз ее любви вызвал в нем немедленный ответ. Сара простонала его имя. С последним движением наступило удовлетворение. Его глубокий, исходящий из чрева стон утонул в громком биении их сердец.

Он безвольно свалился на нее, слишком опустошенный, чтобы двигаться, слишком удовлетворенный, чтобы иметь это желание. Его голова покоилась в ямке на ее плече. Его дыхание, так же как и ее, оставалось неровным и тяжелым. Почему-то он улыбнулся этому.

Как только ему удалось ослабить ее хватку, он скатился на бок, увлекая ее за собой, по той простой причине, что никак не мог оторваться от нее.

Прекратить плакать она никак не могла. Это была интерлюдия радости, но он знал, что через несколько минут она снова будет требовать от него слов, которые жаждет услышать.

Ему не хотелось разочаровывать ее, но лгать ей он тоже не мог. И где-то в тайных глубинах его сознания страх уже начал выпускать свои темные ростки. А что, если он вообще никогда не будет в состоянии дать ей то, чего она хочет?

Натан считал себя непревзойденным мастером игры, целью которой было причинить человеку боль или обиду. В этой области у него был богатый опыт. Но когда дело доходило до любви к кому-то, он не имел ни малейшего представления о том, что делать. И каждый раз, когда он размышлял над этим вопросом, ему становилось невероятно страшно.

«Будь я проклят, если позволю себе такую слабость, — думал он. — Будь я проклят».

Она почувствовала, как он напрягся. Она уже знала, что последует дальше. Он постарается оставить ее одну. Но на этот раз она не позволит ему этого сделать. Она дала себе слово, что если он попытается уйти, она пойдет за ним вслед.

Как мог ее муж быть таким нежным, таким щедрым, таким внимательным в мгновения их любви, а потом превращаться в статую из льда? Что, Господи, творилось в его голове?

Он не ответил ей. К такой грубости она была готова.

— Я тебя люблю, тебя, — сказала она шепотом.

— Я знаю, что любишь, — пробормотал он, когда она толкнула его.

— И? — продолжала она настаивать. Он издал долгий и глубокий вздох.

— Сара, тебе не обязательно любить меня. Это не является неотъемлемой частью нашего брака.

Он думал, что был очень последователен и логичен, когда втолковывал ей эту мысль. По его мнению, он очень удачно обошел истинную тему обсуждения.

Сара попыталась столкнуть его с кровати.

— Ты самый невозможный человек из всех, кого я знала. Послушай меня хорошенько, Натан, я хочу тебе кое-что сказать.

— Как я могу не слушать тебя, Сара? — протяжно спросил он. — Ты снова кричишь, как скандалистка.

«Он попал в цель», — была вынуждена признать она. Сара действительно кричала. Она легла на спину, натянула на себя легкое покрывало и уставилась в потолок.

— Клянусь перед Богом, ты меня очень разочаровываешь, — пробормотала она.

Это замечание обидело его.

— Черта с два я тебя разочаровываю, — возразил он. Затушив пламя свечи, он повернулся на бок и грубо обнял ее. — Я удовлетворяю каждый чертов раз, как только прикасаюсь к тебе.

Но она имела в виду совсем другое. В его голосе было столько высокомерного самодовольства, что она решила не спорить с ним.

— Все же я должна сообщить тебе нечто важное, Натан. Ты меня выслушаешь?

— Ты обещаешь, что как только скажешь мне об этом, то сразу уляжешься спать?

Он что-то прорычал. Она поняла, что он не очень-то ей поверил. Она уже собиралась сказать ему о его грубом поведении, когда он еще ближе подвинул ее к себе и начал поглаживать ей спину. Его подбородок при этом покоился у нее на макушке.

Он был таким поразительно ласковым, что Сара удивилась. Она даже подумала, понимает ли он, что делает.

Потом она решила, что это безразлично. Действие само по себе было очень красноречиво. Радость переполняла ее сердце.

Чтобы проверить его, она решила отодвинуться. Но он удержал ее.

— Хорошо, Сара, — сказал он. — Но сегодня ночью мне хотелось бы поспать. Скажи, что у тебя на уме. Покончим с этим и будем спать.

Она не могла не улыбаться.

«Все было прекрасно», — сказала она себе, потому что в темноте он не мог видеть ее лица. Он прижал ее лоб к своей шее и нежно убрал с виска волосы.

Она уже намеревалась объяснить ему, что он любит ее. Она полагала, что, если она скажет ему об этом, он поймет, что она права. Но сейчас, чтобы не разрушить очарования момента, ей ничего не хотелось говорить ему. Он еще был не готов признать правду.

В ее голове окончательно утвердилась мысль, которая немного ошеломила ее: Натан боялся. Но она еще не знала наверняка, боялся ли он любить вообще или боялся любить именно ее… Но он однозначно

Господи, ведь если она скажет ему, о чем думает, он непременно придет в ярость, Мужчинам не нравится слышать, когда им говорят, что они чего-то боятся.

— Сара, черт возьми, говори быстрее и будем спать.

— Говорить что? — спросила она, лихорадочно подыскивая подходящую тему для беседы.

— Боже, ты сведешь меня с ума. Ты объявила, что хочешь сказать мне что-то важное.

— Да, это так, — согласилась она.

— Натан, не сжимай меня так, — прошептала она.

Он немедленно ослабил объятия.

— Похоже, что я совершенно позабыла, о чем собиралась говорить с тобой.

Он поцеловал ее в лоб:

Она поуютнее устроилась возле него.

— Ты такой прекрасный человек, Натан, — прошептала она слова одобрения и громко, сочно, совсем не как леди, зевнула. — Ты всегда доставляешь мне радость.

Его глубокий смешок окончательно согрел ее. Но этого было недостаточно.

— Теперь твой черед, — велела она.

— Мой черед что? — спросил он. Нарочно, чтобы испытать ее, он притворился, что не понимает.

Но она уже слишком устала, чтобы препираться с ним. Она просто закрыла глаза и зевнула.

— Не важно, — сказала Сара. — Твоя очередь наступит завтра.

— Ты замечательная женщина, — прошептал он-Ты тоже меня радуешь.

Она радостно вздохнула.

— Я знаю, — прошептала она в ответ. Она уснула, прежде чем он успел прочитать ей нотацию о преимуществах скромного поведения.

Натан тоже закрыл глаза. Ему был нужен отдых, потому что только одному Богу было известно, что могло принести им завтра, когда леди Сара прилагает так много усилий, чтобы самой управлять ходом событий.

И если за последние недели Натан и вынес для себя что-то ценное, так это никогда не надеяться на то, что завтра все будет, как обычно.

Он думал, что ему придется оберегать жену от внешнего мира. Теперь он знал истину. Его обязанностью стало защищать мир от своей жены.

Читайте также: