Старушка божий одуванчик сдавала угол стол диванчик

Обновлено: 17.05.2024

Капуста в руках.

Мальчик и мама были голодные. Ему она с утра последний хлебушек скормила. Он есть не просил. Понимал, что нет. Хоть и маленький. И все с тревогой смотрел на мать. А та понимала - надежды нет. Работы нет. Ладно, она. А Мишенька? Ему-то за что такая жизнь? Был бы жив его отец, все бы по-другому было. И не потеряй она родных на просторах необъятной Родины. Глядишь, выкарабкались бы.

Ребенок вышел в коридор. Там у соседа дядя Васи фонарик лежал.

Взял его, сел в углу на пол и давай светить в небо. Фонарик включил . И шепчет: "На огонечек придите. Кто-нибудь. Помогите!". Он не знал, как еще можно помочь маме.

Маленький слишком был. Где-то полчаса сидел с фонариком. Пока мать со словами:

- Чего ты там бормочешь? - не унесла фонарик обратно в коридор.

А потом стук раздался. На пороге соседка. Капуста в руках. Два вилка.

- Осталось у нас. Может, надо? Берите, супчик можно сварить. И муки тут еще немного.

Мама мальчика взяла обрадованно.

- Мишенька! Смотри, тетя Лида чего принесла! Сейчас я и правда суп сварю! У нас несколько картошин есть, - проговорила.

Только не успела приступить к готовке. Опять постучали. Другой сосед, усатый Анатольевич по фамилии Щукин. С пакетом. Откуда два хвоста торчат.

- Нате вон, рыбины вам. С зятем ездили в ночное. Привезли полно. Уху сообрази. Или еще чего! Мишутка, бери леденчик! - потрепал ребенка по голове да ушел.

Мишутка на маму посмотрел. Та сидела за столом. На нем два вилка капусты лежали. Мука. И две рыбины. И плакала.

- Мам, ты чего? Хорошо же, что есть еда! - Мишутка обеспокоенно взял мамину руку.

- Да я от счастья, сынок, от радости. Люди добрые, - мама прижала его к себе.

Пошла кастрюлю мыть. В комнату вернулась, а там Никитична. Дородная, в новом платке на плечах. Как пава. А на столе, рядом с капустой и рыбой - курица. И банка варенья.

- Гостинцев вот вам, - проговорила и назад.

- А почему? Почему вы принесли? - Мишенька бросился вслед за гостьей.

Никитична остановилась. Даже задумалась.

- Да просто так. Мой сегодня пошел за курицей, я ему и крикнула, чтобы на вас захватил. А то ты, Мишенька, бледный такой. Думаю, не приболел ли? Бульон-то полезный. И варенье малиновое тоже, - и Никитична ушла.

А мама, счастливая, смеющаяся, пекла пирожки и варила суп. И говорила, что все началось с капусты в руках, а закончилось целый курицей! Мишенька целых две тарелки съел. И они долго разговаривали. Мама обещала, что потом сварят уху. И жизнь уже не казалась такой беспросветной.

Через неделю мамин брат объявился. Искали их родные. Удалось обнаружить.

А потеряться в ту пору немудрено было. Многие так потом друг друга искали. И находили.

Мишенька и мама стали жить хорошо, с родственниками. Но он свято уверовал в то, что когда надо - можно послать сигнал о помощи в небо. И помощь придет.

Нужно просто найти огонек. И прошептать:
- На огонечек придите. Кто-нибудь. Помогите!

Текст песни Людмила Гурченко - Такие были времена

На этой странице находится текст песни Людмила Гурченко - Такие были времена, а также перевод песни и видео или клип.

Музыка Л.Гурченко, стихи Ю.Мориц

Здесь в годы юности моей
Старушка - божий одуванчик
Сдавала угол, стол, диванчик
Всего за двадцать пять рублей.
Она любила молодёжь,
Поэтов юных, музыкантов.
Не будь бездомен, не найдёшь
Такой поклонницы талантов.

А жили тесно вместе с ней
В одной квартире семь семей,
И мыли тридцать два жильца
Под краном тридцать два лица.
Диванчик пел, а стол скрипел,
Мой угол был слепяще бел,
И шёл мне двадцать третий год,
И светел был событий ход!

Поэзия пробила твердь,
И каждый вечер шла на сцену.
Как на кострище, как на смерть,
Поэтам возвращая цену!

Брала нас критика на штык,
Вопила: "Пошлость и дешёвка!"
Но нас прославил каждый втык,
Но нас прославил каждый втык,
И это отрицать неловко.

Стиляг драконила печать.
Джаз героически сражался,
Пошёл во всю права качать,
Пошёл во всю права качать
И с треском самовыражался.

Такие были времена,
Такие страсти бушевали.
А там, где угол мне сдавали,
Трава сегодня зелена.
И прорастает одуванчик
Где стол скрипел и пел диванчик.

Диванчик пел, а стол скрипел,
В семи кастрюлях суп кипел,
Двенадцать кошек, семь собак
Делили коридорный мрак.
И мыли тридцать два жильца
Под краном тридцать два лица.
И мыли тридцать два жильца
Под краном тридцать два лица.

Такие были времена. Music by L.Gurchenko, poems by Y.Morits

Here in the years of my youth
The old lady is a lady dandelion
Surrendered a corner, a table, a sofa
In just twenty-five rubles.
She loved the young,
Poets of young musicians.
Do not be homeless, you will not find
Such a fan of talent.

And they lived closely together with her
In one apartment there are seven families,
And washed thirty-two tenants
There are thirty-two faces under the tap.
The sofa sang, and the table creaked,
My corner was blindingly white,
And I was in my twenty-third year,
And the event was bright!

Poetry broke through the firmament,
And every evening I went on stage.
Like a fireplace, as if to die,
To the poet returning the price!

We were criticized for the bayonet,
Screamed: "Platitude and cheap!"
But each of us has glorified each one,
But each of us has glorified each one,
And it's embarrassing to deny.

The dandy-fashioned dragon stamped.
Jazz heroically fought,
I went to the right to download,
Went right to swing
And with a crash of self-expression.

Such were the times,
Such passions raged.
And there, where they gave me a corner,
The grass is green today.
And the dandelion sprouts
Where the table creaked and sang a sofa .

The sofa sang, and the table creaked,
In seven saucepots the soup was boiling,
Twelve cats, seven dogs
They divided the corridor darkness.
And washed thirty-two tenants
There are thirty-two faces under the tap.
And washed thirty-two tenants
There are thirty-two faces under the tap.

Случай из практики: Соседка – БОЖИЙ ОДУВАНЧИК, тихой сапой украла почти сотку землицы

Бывает, что включаешь телевизор, и попадаешь на какое-нибудь дневное шоу, где обсуждаются всякие душещипательные вопросы и проблемы, в том числе и разборки между соседями, и кажется, что все это выдуманное и на самом деле так не могут поступать люди . Но как говориться «никогда этого не бывало, и вот опять!». Именно это и случилось в нашей семье.

Жили были соседи в деревне N., жили нормально, дружили, бывало сорились, как обычно пожилые люди, но опять мирились, поддерживали друг друга в горе и радости. Это я о своих родителях и их соседях. Наступило время и пожилые люди ушли в мир иной. Родители умерли в 2001-2002 гг., умер и сосед, осталась женщина-соседка, лет за 70 ей тогда было. Её дети, дочка и сын давно уехали в Москву, дочь – «большая умница», доросла до заведующей поликлиникой, и раз в год регулярно наведывается к матери. Сыну посложнее, работает полулегально, на разных стройках, сам не приезжал ни разу, много работы, но регулярно высылает матери деньги, чтобы она построила ему в деревне современный дом. Соседка, хоть и пожилая, но женщина хваткая, дом двухэтажный за несколько лет построила. Да вот незадача, а дворик то маленький, да еще и не правильной формы, все-таки, деревня, а не в садовое товарищество, где землю нарезают ровными прямоугольными наделами.

Вот и стала она поглядывать на соседский, то есть наш дворик. Дело в том, что наш дом (громко сказано, да и тот, что был от сильного ветра развалился) с участком от родителей получил младший брат, он с родителями был вписан как собственник. Никто из нас старших не был против, тем более, что каждый из нас может приехать туда в любое время, и полностью хозяйничать, никому это не возбраняется. Сам брат заниматься деревенским домом и участком пока не может, далеко живет. Он врач, сами понимаете, какая у них зарплата в небольших городах, тем более, что у него тяжело болела жена и все деньги тратились на ее реабилитацию. Слава богу она выздоровела.

Я сама приезжаю в деревню раз в два-три года. В основном за участком присматривала старшая сестра, которая каждый год приезжала на Пасху, Радуницу и в другие православные праздники, чтобы посетить могилы родителей.

У нас на руках имеются еще советские рукописные документы 60-х годов о размере земли с характеристиками дома нем и т.д., которые мы разыскали в архиве. Но фот оформить межевание по современным требованиям все руки не доходили.

А соседка то, очень хитромудрая оказалась, и план по захвату земли видимо назрел у неё давно, потому как на одном из этапов строительства нового дома для сына в 2013 году, она по причине, что ее двор маленький, открыла наши ворота и грузовики со стройматериалами заезжали через наш двор и разгружались. Для этого она сломала забор, простую сетку-рабицу между нашими участками.

В один из своих приездов сломанный забор обнаружила и сестра. Соседочка – бабуля слезно извинялась, объясняя, что никак по-другому она не могла разгружать машины, потому как двор то у нее узкий, неправильной формы и т.д., и что она обязательно как закончить стройку, забор опять поставит на место.

Увидев это безобразие, сестра обратилась (именно обратилась, потому как она ни ругаться, ни постоять за себя не очень умеет) к ней с вопросом почему так поступила, соседка начала прикидываться, что не понимает, о чем речь, потом начала нести всякую ахинею, что это так и было, что это наши родители у нее занимали этот участок и она при их жизни не хотела никого тревожить. Сестра моя добрейший человек, и вот за свою доброту и порядочность попала впросак.

Кроме вранья, соседка еще начала подличать. Перед сестрой извинялась, а при этом позвонила своим детям и рассказала, что вот она только свой участок огородила, нашу землю не трогала, а мы на нее наехали, ругали, кричали, оскорбляли и угрожали так, что у нее поднялось давление и вот она в предынсультном или в предынфарктном состоянии.

Сразу же позвонила ее дочурка, с требованием не трогать ее мать. Все наше объяснение она прерывала единственным аргументом, что это мы неправы, а ее мать права, и что она просит подождать, когда приедет в отпуск, и уладит все вопросы. Самое смешное, что моя сестра опять им поверила. Поэтому стала ждать её приезда.

Ну и как говорится, ждала, ждала и дождалась. Летом 2018 года, дочурка приехала, не сообщая нам, со своей мамой втихаря, пошли и оформили межевание земли. Так как собственник брат, и он в последний раз был в деревне в 2011 году, они подали документы, будто участок заброшенный, и они не смогли найти хозяина. Понятно, что без определенной «помощи» со стороны администрации в регистрации земли не обошлось.

Выдержав все обещанные сроки приезда, обещали же летом, сестра по доверенности брата подала документы на межевание земли в ноябре 2018 года, и обнаружила, что почти сотка земли во дворе нам уже и не принадлежит. И все это провернула старушка-божий одуванчик, которой исполнилось 86 лет . Ее все везде жалеют, старая же, прикидывается беспомощной, нас уговаривают уступить.

Уж сколько раз твердили, не откладывайте на завтра то, что можно сделать сегодня. То есть сделали бы по своим документам межевание земли, все было бы в порядке, а мы заработали себе большие проблемы. В нашем случае - СУД.

Как сказал один знакомый, что слово СУД в русском языке имеет хороший синоним – ТЯЖБА, и любой суд - это именно тяжба. И тяжба она для того, кто на самом деле потерпевший. Почему спросите вы, да потому что теперь мы должны судится не с соседкой, а сначала с органами, которые эту регистрацию произвели, потому что они не сделали запросы в архивы и не проверили, кому принадлежит земля.

Старушка божий одуванчик. 5-10 Детективное агентство "Рассвет"

С фотографии в паспорте смотрел на мир мужчина невероятного размера. Совершенно лысая голова покоилась на шее, похожей на столб. Взгляд из-под насупленных бровей не обещал ничего хорошего. Тонкие губы были сомкнуты в узкую полоску.

- Ого, вот это громила, - воскликнул Дмитрий. - Сами мы с ним ничего не сделаем. Нужно срочно звонить майору Куклину и вызывать подкрепление.

- Болотов Сергей Петрович, тысяча девятьсот девяностого года рождения. Адрес прописки: улица Красная, двадцать семь, квартира двенадцать. Бывший тяжелоатлет, получивший травму. Работает сторожем в зоопарке, - прочитала Клава записку Максима.

- Эта улица здесь рядом, - воскликнул Дмитрий. – Палыч, звони Куклину. Возьмём этого

Болотова по горячим следам.

Эксперт принялся звонить. Майор не отвечал. Гудки шли, а ответа не было.

- Куда он подевался? Неужели что-то произошло? – спрашивал Семён и снова начинал звонить.

- Он не сказал, куда собирался ехать? – спросила Клава у нервничающего полицейского.

- Сказал, что хочет проверить одну версию.

- Версию… Версию. Речь шла у нас с ним о театре. Быстрее в театр, - крикнула Клава и побежала вниз, шлёпая босыми ногами. Туфли она несла в руках.

Полицейские переглянулись и побежали следом. Через пару шагов Дмитрий вернулся. Замкнул дверь комнаты Ирины на внутренний замок, вытащил ключ и сунул себе в карман.

Семён Павлович, спустившись на первый этаж, поставил панель на место, закрыв вход внутрь стены. Выбежали на улицу. Машина Клавдии свернула за угол, подмигнув поворотником. Сели в свой автомобиль и поехали следом.

Театр стоял тёмный и молчаливый. Ни в одном окне не горел свет. Уличные фонари светили тускло и казалось, что театр напряжённо прислушивается к чему-то, происходящему внутри. Центральный вход был закрыт. В фойе горело несколько лампочек и через стеклянную дверь было видно, что внутри нет никого.

Машина майора была на стоянке. Рядом с нею стояла другая машина. Значит, майор был всё ещё в театре.

- Главное, чтобы он был жив, - подумала Клава и сердце у неё сжалось от тяжёлого предчувствия.

Семён Павлович быстро сфотографировал номера чужого автомобиля и скинул фото в отдел. Нужно было срочно выяснить, чья машина стоит рядом с авто майора.

Клава подёргала дверь. Она была закрыта. Дмитрий сбегал за угол. Дверь чёрного входа гостеприимно распахнулась. Вернулся обратно:

- Пошли, там дверь открыта.

В здании стояла такая тишина, что даже в ушах шумело.

Стукнула входная дверь. В мгновение ока все спрятались. Раздались лёгкие шаги и в обширный коридор вошла какая-то женщина, весело напевая песенку.

Клава осторожно выглянула из своего укрытия. Она не поверила своим глазам. Молодой и сильный голос принадлежал маленькой сухонькой старушке, которая, напевая и пританцовывая, подошла к столу с телефоном, села на стул, поёрзала, устраиваясь удобнее.

Дмитрий, прятавшийся за стойкой раздевалки, негромко кашлянул. Старушка услышала.

- Кто здесь? Выходи, а то прямо сейчас наряд вызову, - закричала она писклявым старческим голосом.

Дима выбрался из своего укрытия и показал дежурной своё удостоверение.

- Вызывайте. Мы не против, - ответил Семён Павлович, выходя из-за роскошного куста, растущего в огромной кадке.

Клава сначала хотела остаться и незамеченной проникнуть в зал, но передумала. В темноте там нечего было делать.

Она тоже вышла из своего укрытия.

- Что вы здесь делаете? - возмущённо пискнула старушка.

- Где майор Куклин?, - строго сдвинув брови, спросил Дмитрий.

- Никакого майора не знаю, - быстро ответила женщина.

Клава внимательно рассмотрела старушку. Выглядела она божьим одуванчиком. Дунь и улетит. Лицо же было моложавым со следами былой красоты.

"Не заговаривай с ней!": бабуля - божий одуванчик.

Эта крошечная старушка часто ходит мимо нашего дома: чистенький платочек, аккуратное пальто светло-серого цвета, фетровые боты, плотные коричневые колготы из 70-ых лет прошлого века, в руках - сумочка - ридикюль, похожая на большой кошель. Она ходит так быстро, как может, периодически оборачиваясь, словно проверяя, не идет ли кто за ней. Обратно шлепает так же спешно, с тем же ридикюльчиком.

Мы сидели на лавочке, судачили, когда увидели старушку в очередной раз. Что-то звонко шлепнулось на дорогу, но та будто не услышала. Встала я, кряхтя, глянула: пуговица железная, с камешком, приметная, такие мало где продают.

-Бабушка, вы пуговицу потеряли, стойте, - закричала.

-Стой, не заговаривай с ней, пусть идет, молчи, - схватила меня за руку бабка Катя. Но было поздно, "божий одуванчик" развернулся и засеменил к нам.

-Вот спасибочки, вот хорошо так, теперь меня сын ругать не будет, что я растеряха. Он у меня такой злой, такой сердитый, из дома никуда не велит выходить, если узнаёт - наказывает. И есть не дает, - словно просом начала словами сыпать бабушка.

Бабка Катя за руку меня дергает, пошли, мол, пошли. А я не могу: как же так, сын старушку обижает, голодом морит.

-А где вы живете, бабушка? Вы помните?

-В деревне жила. Теперь сын сюда забрал. Он у меня богатый, но злой очень. А где живу - помню, как же.И вот - все документы у меня тут.

Она, к моему изумлению, высыпала на лавочку паспорт, пенсионное удостоверение, какие- то еще бумажки, немного конфет - леденцы да карамельки "Дунькина радость". Я адрес записала, все назад аккуратно сложила, проводила ее немного.

Она все про войну рассказывала, про то, как в концлагере была, как на ее глазах родителей расстреляли. Путалась: то про расстрелы, про то, как в окопах пряталась, то про концлагерь, то про Германию, куда ее угоняли.

-Ну, ты дурная, - начала мне выговаривать бабка Катя.

-Да что такого-то?

Вечером к дому подкатила черная огромная машина, из нее вышел мужчина средних лет, глянул на нас:

-Кто тут документы мамины переписывал? Вы?

-Ну, я! Вы что ж над матерью издеваетесь, почему никуда не пускаете, есть не даете. Старенькая, столько пережила!

-Чего там писали, спрашиваю?

-Адрес, чтоб заявление написать в полицию. Что вы издеваетесь над матерью, деньги у нее все забираете, запираете.

Сел мужик, захохотал, а потом глянул так вымученно:

-Вы ж поняли, что она больная! Что собираете - то? Диабет у нее, многое нельзя, конфеты - шоколад тем более, строжайшая диета прописана. А она сбежит, наберет гадости всякой, наестся - до больницы. Там врачам рассказывает, что мы ее нарочно травим. Мне вот сейчас, как с работы вернулся, рассказала, что вы у нее документы все отобрали, переписали и теперь на них кредит оформите, дом перепишите.

Тут из машины наш божий одуванчик выскочил:

-Они - они это, ты у них документы проверь, это мошенники. Они нарочно мне пуговицы с пальто срезали..

-Да, да мама, идемте, я все проверил, все записал, завтра в полицию сообщу, а ты теперь - отдыхать.

Засунув ее в машину, мужик озабоченно договорил:

-Она и правда в два годика в концлагере была, через полгода освободили их, передали в детдом. Так что узница. Лет двадцать воспоминаниями делится, ее слушают с умным видом, к детям на уроки приглашают. Ей два года было. Это страшно! НО ПОМНИТЬ ОНА НЕ МОЖЕТ, ПОЧЕМУ УЧИТЕЛЯ НЕ ПОНИМАЮТ ЭТОГО! Ей внимание надо, она все, что хочешь, "вспомнит", себя растравит, плачет, до предынфарктного состояния себя пару раз доводила. Я пускать перестал, когда понял, что она кино насмотрится - и давай пересказывать: то про окопы, из которых стреляла по фрицам, то про Германию и работу там, то про лагерь и как ее и подружек там мучили. Теперь и я вот мучителем стал, и вы станете!

Пошел к машине. В окно бабушка выглядывает, плачет:

-Спасите меня, он ведь сейчас меня замучает, что ослушалась.

Легко отделалась, по словам Бабки Кати. Ко многим мужик с разборками приезжал, документы вернуть требовал. Бабуля припрячет их и говорит: отобрали, деньги требуют. Надеялась, что сын ей даст денежек, а он - с разборками сразу.

Идет мимо бабуля - божий одуванчик, расстегивает сумочку, платочек вытаскивает и кошелек незаметно на дорогу бросает. В кошелечке - рубль и ещё пять, только кто знает об этом?

Читайте также: