Словно дверцу шкафчика в душевой

Обновлено: 19.05.2024

Сначала мать, отец потом
Вернулись в пятьдесят девятый
И заново вселились в дом,
В котором жили мы когда-то.
Все встало на свои места.
Как папиросный дым в трельяже,
Растаяли неправота,
Разлад, и правота, и даже
Такая молодость моя —
Мы будущего вновь не знаем.
Отныне, мертвая семья,
Твой быт и впрямь неприкасаем.

Они совпали наконец
С моею детскою любовью,
Сначала мать, потом отец,
Они подходят к изголовью
Проститься на ночь и спешат
Из детской в смежную, откуда
Шум голосов, застольный чад,
Звон рюмок, и, конечно, Мюда
О чем-то спорит горячо.
И я еще не вышел ростом,
Чтобы под Мюдин гроб плечо
Подставить наспех в девяностом.

Лги, память, безмятежно лги:
Нет очевидцев, я — последний.
Убавь звучание пурги,
Чтоб вольнодумец малолетний
Мог (любознательный юнец!)
С восторгом слышать через стену,
Как хвалит мыслящий отец
Многопартийную систему.

Когда я жил на этом свете
И этим воздухом дышал,
И совершал поступки эти,
Другие, нет, не совершал;
Когда помалкивал и вякал,
Мотал и запасался впрок,
Храбрился, зубоскалил, плакал —
И ничего не уберег;
И вот теперь, когда я умер
И превратился в вещество,
Никто — ни Кьеркегор, ни Бубер —
Не объяснит мне, для чего,
С какой — не растолкуют — стати,
И то сказать, с какой-такой
Я жил и в собственной кровати
Садился вдруг во тьме ночной.

Есть горожанин на природе.
Он взял неделю за свой счет
И пастерначит в огороде,
И умиротворенья ждет.
Семь дней, прилежнее японца,
Он созерцает листопад,
И блеск дождя, и бледность солнца,
Застыв с лопатой между гряд.

Люблю разуть глаза и плакать!
Сад в ожидании конца
Стоит в исподнем, бросив в слякоть
Повязку черную с лица.
Слышна дворняжек перепалка.
Ползет букашка по руке.
И не элегия — считалка
Все вертится на языке.
О том, как месяц из тумана
Идет-бредет судить-рядить,
Нож вынимает из кармана
И говорит, кому водить.
Об этом рано говорить.
Об этом говорить не рано.

Боратынский, Вяземский, Фет и проч.
И валяй цитируй, когда не лень.
Смерть, — одни утверждают, — сплошная ночь,
А другие божатся, что Юрьев день.
В настоящее время близка зима.
В новый год плесну себе коньячку.
Пусть я в общем и целом — мешок дерьма,
Мне еще не скучно хватить снежку
Или встретиться с зеркалом: сколько лет,
Сколько зим мы знакомы, питомец муз!
Ну, решайся, тебе уже много лет,
А боишься выбрать даже арбуз.
Семь ноль-ноль. Пробуждается в аккурат
Трудодень, человекоконь гужевой.
Каждый сам себе отопри свой ад,
Словно дверцу шкафчика в душевой.

Осенний снег упал в траву,
И старшеклассница из Львова
Читала первую строфу
«Шестого чувства» Гумилева.

А там и жизнь почти прошла,
С той ночи, как я отнял руки,
Когда ты с вызовом прочла
Строку о женщине и муке.

Пострел изрядно постарел,
И школьница хватила лиха,
И снег осенний запестрел,
И снова стало тихо-тихо.

С какою целью я живу,
Кому нужны ее печали,
Зачем поэта расстреляли
И первый снег упал в траву?

Раб, сын раба, я вырвался из уз,
Я выпал из оцепененья.
И торжествую, зная наизусть
Давно лелеемое приключенье.
Сейчас сорвется тишина на крик —
Такую я задумал шалость.
Смерть в каждом кустике храбрится: чик-чирик —
Но только в радость эта малость.

Разбить бы вдребезги, чтоб набело срослось,
Воздать сторицей, хлопнуть дверью.
Визжи, визжи, расхлябанная ось
Между Аделаидою и Тверью!
Деревня-оползень на правом берегу,
Паром, пичуга в воздухе отпетом, —
Всё это, если я смогу,
Сойдется наконец с ответом.

Мирон Пахомыч, к отмели рули,
Наляг, Харон Паромыч, на кормило.
По моему хотенью журавли,
Курлыча, потянулись к дельте Нила.
«Казбечину» с индийской коноплей
Щелчком отбросив, вынуть парабеллум.
Смерть пахнет огородного землей,
А первая любовь — травой и телом.

Другие статьи в литературном дневнике:

29.05.2016. Бахыт Кенжеев.
26.05.2016. Сергей Гандлевский.
24.05.2016. Виктор Астафьев. Неизданное
18.05.2016. Крымские прогулки.
08.05.2016. Валентин Берестов.
01.05.2016. Киплинг. Заповедь. Перевод М. Лозинского

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Сергей Гандлевский.

Два стихотворения. Рубцов - Анищенко

Есть у Михаила Анищенко стихотворение «Спасение», с посвящением Сергею Морозову. Всякий, кто его прочитает, сразу припомнит «Выпал снег…» Николая Рубцова. Прочитает и подивится внешней схожести и внутренней разности их. Конечно, Анищенко шёл по следу Рубцова, как младший брат. Вбирать в себя и переплавлять в своих стихах другие поэтические миры – вообще фирменная черта Михаила Анищенко, дающаяся ему как никакому другому поэту. И здесь мы видим, как поэт вбирает в себя мелодику и мотивы рубцовского стихотворения.
Шёл с вырубов с корзинкой брусники в руках и «раскачивал» внутри оба стихотворения. Читал Рубцова – вспыхивал свет, читал «Спасение» – свет гас. Свет внешний – не внутренний. Как будто лампочка на улице качалась от ветра, то пропадая в тени, то снова являясь мне. Кажется, ни одного светового слова нет у Рубцова, разве что «чистый» и «красотою древнерусской обновился городок». Пожалуй, ещё и «храм Софии» (а если ещё и бывал в Вологде в зимний денёк и в снегопад!). И всё-таки очистительный свет плещет вам в душу! От него легко, как от воображаемого выпитого вина («словно выпил я вина»). Световая гамма Анищенко поплотней, появственней: «на склоне дня», «во мгле», «ночь», «в аду» (правда, мы ничего не знаем о последнем, но, согласитесь, всем «опытом» культуры своей мы связываем его с кромешной ночью). Я со смущённой улыбкой прокомментировал про себя: у Рубцова предвкушение «вина» от нахлынувшей радости чистоты и света, как это было у него после написания очередного шедевра, у Анищенко – освобождение от «ада» пития: «Хорошо что я не запил // нынче с самого утра». «Спасение» – так он называет своё стихотворение. Освежающий снег «ада». Временное избавление от мук: «Так встречают снег и холод // лишь в России да в аду».
Хотя… это же временность счастья, ощущение его краткости – один из лейтмотивов лирики Рубцова. Вот и здесь мелькнуло в конце – «Жизнь порой врачует душу». И тут невольно возвращаешься к началу: «…и всё забылось, чем душа была полна»! Тоже очень рубцовская черта, присущая, думаю, более чем 90 процентам его лирики. Бинарность: свет – мрак. Эти внутренне-световые снижения окольцовывают то и другое стихотворение, а внутри шедевров теснятся – «пленительно, как в детстве», «радостная весть», «сердцу хочется чудес», «врачует», «то-то славно на земле», «сердце проще вдруг забилось»… И всё-таки – простодушие, доверчивость Рубцова, его «живое обнажённое русское чувство», а с другой стороны – предел, «умирание в каждом стихотворении», бездна. «Ну и ладно! И добро» – вершит своё стихотворение Рубцов, «Россией и адом» – Анищенко.
Невольно же, сразу, начинает звучать и «Первый снег» Анищенко, тоже идущий ночью: «Здесь ночи из чёрного крепа, //И голос прощальный дрожит…//Зачем же он с ясного неба // На тёмную землю бежит?» И ещё мне кажется, что внутреннее пространство «Выпал снег…» Рубцова обращено к Миру – храму, городку, детям, всей России, пространство Анищенко сжато сильнейшей судорогой личного, но предельно мощного, пронзающего. Но по-другому, чем у Рубцова.

Выпал снег - и все забылось.
Чем душа была полна!
Сердце проще вдруг забилось.
Словно выпил я вина.

Вдоль по улице по узкой
Чистый мчится ветерок,
Красотою древнерусской
Обновился городок.

Снег летит на храм Софии.
На детей, а их не счесть.
Снег летит по всей России,
Словно радостная весть.

Снег летит - гляди и слушай!
Так вот, просто и хитро,
Жизнь порой врачует душу.
Ну и ладно! И добро.

Первый снег ударил залпом.
Нету худа без добра.
Хорошо, что я не запил
Нынче с самого утра.

Было больно и тревожно,
А теперь, на склоне дня,
И представить невозможно –
Снег, идущий без меня.

Не мечталось о наследстве,
А оно летит с небес.
И пленительно, как в детстве,
Сердцу хочется чудес.

Снег идёт. Летит, как небыль.
Тихо светится во мгле.
Снова люди смотрят в небо.
То-то славно на земле!

Я давно уже не молод,
Но всю ночь стою в саду.
Так встречают снег и холод
Лишь в России да в аду.

Непрощенное воскресенье

Вспоминается, как наш бывший деловой партнёр, обманом присвоивший себе всё, заработанное Давидом за пять лет, позвонил в Прощёное воскресенье и постным голосом проблеял: «Простите меня, Наталья Максимовна, если я Вас чем когда обидел». Что называется, отметился. Мне хотелось плюнуть в трубку. Ты сначала верни украденное, гад, а потом извиняйся. С того дня у меня стойкое неприятие этого «праздника».
Как можно «прощать» в обязательном порядке, не учитывая обстоятельств, в определённый, назначенный кем-то день? Что это за формализм, за насилие над моей душой и волей? Это почти то же, что отпускать всем грехи по списку (такая практика была одно время в храме «Утоли моя печали» в начале 90-х, когда паства не справлялась с наплывом прихожан). Да и не верю я в это всенепременное поголовное «прощение». Сказать «прощаю» – ещё не значит простить. Чаще всего это просто словоблудие и фарисейство. Самолюбование: вот мол какой я сегодня благородный.
Бродский во всех интервью говорит об умении Ахматовой прощать, о том, что он обязан ей этим умением. Я бы этого о ней не сказала. Достаточно вспомнить историю с Гаршиным. Когда он в порыве ревности однажды не сдержался и ударил ее, Ахматова дико закричала и с этого дня не пускала бывшего жениха на порог, не внемля никаким мольбам о прощении. И даже когда Гаршин был при смерти и просил её прийти проститься – Ахматова не пришла. Как-то это не вяжется с её христианским всепрощением, декларируемым на словах. А то, что она сказала, будто «согласна с Постановлением» – так это не прощение, а конформизм.
Та же Ахматова как-то сказала нечто поразительное: «Достоевский не знал всей правды. Он полагал, что если ты зарубил старуху-процентщицу, то до конца жизни будешь мучиться угрызениями совести, потом признаешься и пойдёшь в Сибирь. А мы знаем, – говорила она, – что можно утром расстрелять 10-15 человек, а вечером пойти с женой в театр». И что, этих тоже – простить?
Соседом Окуджавы был человек, расстрелявший его отца. У него есть стихотворение об этом:

Убили моего отца
ни за понюшку табака.
Всего лишь капелька свинца –
зато как рана глубока!

Он не успел, не закричал,
лишь выстрел треснул в тишине.
Давно тот выстрел отзвучал,
но рана та ещё во мне.

Как эстафету прежних дней
сквозь эти дни её несу.
Наверно, и подохну с ней,
как с трёхлинейкой на весу.

А тот, что выстрелил в него,
готовый заново пальнуть,
он из подвала своего
домой поехал отдохнуть.

И он вошёл к себе домой
пить водку и ласкать детей,
он – соотечественник мой
и брат по племени людей.

И уж который год подряд,
презревши боль былых утрат,
друг друга братьями зовём
и с ним в обнимку мы живём.

С каким убийственным сарказмом звучат эти строки, не дающие усомниться в истинном отношении Окуджавы к этому выродку. И даже когда он пишет, обращаясь к отсидевшей 20 лет в лагерях матери: «прости его, мама, он не виноват», в том смысле, что –«не ведают, что творят», ясно, что ни он, ни мать никогда ни простить, ни забыть не смогут.
Здесь мне близка позиция Б. Чичибабина, который не мог, согласно Божьим заповедям, любить и прощать носителей зла, видеть в них братьев и сестёр, не мог отделить их от их страшных дел. Принять заповедь всепрощения для него значило пойти против себя, своей души, а значит, против того же Бога.
Пушкин перед смертью простил Дантеса. Но он был уже в таком состоянии. А если бы выжил? Я уверена – он опять бы стрелялся. Его горячая кровь не стерпела бы обиды.
Надо ли прощать врагам? А им это надо? Если да, то есть если они ждут вашего прощения – это уже не враги. Но, как правило, им этого прощения не надо. Либо они тебя ненавидят, либо вообще о тебе не думают. Да, лучше забыть об их существовании, как говорит Бродский. Не стоит концентрироваться на обидах, которые тебе нанесены. Зло побеждает, помимо всего прочего, тем, что оно как бы нас гипнотизирует. О зле, о дурных поступках людей, не говоря уже о поступках государства, легко думать – это поглощает. И это как раз и есть дьявольский замысел!
Да, может быть, забыть. Но – простить? «Станет легче»? Станет погано, словно съешь червивое яблоко. Это значит примириться со злом. Это то же равнодушие, из-за которого всё зло творится. Это так же противоестественно, как подставить другую щёку. Что-то в жизни я таких охотников не встречала, даже среди верующих. Есть вещи, за которые прощать – безнравственно. И прежде всего надо научиться не прощать себя.
Бродский называл себя кальвинистом. В том смысле, что ты сам себе судья и сам себя судишь суровее, чем Всемогущий, не проявляя к себе милости и всепрощения. Ты сам себе последний, часто довольно страшный суд.
У Майи Борисовой есть изумительное стихотворение – о чувстве вины, которое человек проносит через всю жизнь:

А плата – ощущение вины.
Всего-то? Только лишь? За этот вечер?
За этих звёзд кружащееся вече,
за эти волны, точно валуны?
За ветер, несминаемый, как ластик?
За лодку, в берег бьющую кормой?
За упоенье безграничной властью
над миром, морем и над словом «мой»?
Мой маленький. На цыпочки встаю.
Как стебли трав, гибки мои суставы.
Ладонями, широкими, как ставни,
до глаз твоих горячих достаю.
Кто плачет там? Мне слёзы не видны.
Должно быть, надо, чтобы кто-то плакал.
Мизерная, нестоящая плата –
за счастье – ощущение вины.

Я десять лет хожу к вершку вершок
по светлым полдням и ночным ступеням.
Я десять лет выплачиваю пени,
а счёт и до сих пор не завершён.
Вина устало дышит мне в затылок.
А мы и вправду были влюблены?
Я всё забыла. Всё давно забыла.
Всё – кроме ощущения вины.

Не надо было. Ох, не надо было.

Грехи нельзя «отпускать» – это не воздушные шарики и не птицы в клетках, их надо искупать – делом, жизнью. А не так, как в фильме «Остров»! Почему молитва этого убийцы, предателя и труса «доходит лучше»? Чем он лучше других людей? Тем, что спасал свою шкуру в монастыре, укрывшись за его стенами от правосудия? Иуда был честнее. Если бы он хоть попытался разыскать семью того командира, убитого с его помощью, как-то помочь ей, покаяться – не Богу, а людям, перед которыми виноват – это труднее. Раскольников покаялся и пошёл на каторгу, а не спрятался в монастыре. Какой же это вредоносный, фарисейский и гадкий фильм! Мне не понять всеобщего ослепления зрителей, критиков, режиссёров. Что их умиляет в этой фальшивой истории, в этом мерзком герое? В чём его «святость»? В том, что он молится день-деньской за других и себя?
Человек должен отвечать за свои поступки, а не прятаться за спину Бога, уповая на прощение. Слуцкий не простил себе участия в травле Пастернака. Асеев каялся и рыдал на могиле Цветаевой. Эти люди вызывают большее уважение и сочувствие. Каждый знает, где у него что болит. «Каждый сам себе отвори свой ад, словно дверцу шкафчика в душевой» (С.Гандлевский). У всех в шкафу по скелету. Не надо об этом забывать. Как чеховский человек с молоточком, совесть не должна давать нам засыпать, успокаиваться.
У Бориса Рыжего есть такое стихотворение:

Погадай мне, цыганка, на медный грош,
растолкуй, отчего умру.
Отвечает цыганка, мол, ты умрёшь,
не живут такие в миру.

Станет сын чужим и чужой жена,
отвернутся друзья-враги.
Что убьет тебя, молодой? Вина.
Но вину свою береги.

Перед кем вина? Перед тем, что жив.
И смеётся, глядит в глаза.
И звучит с базара блатной мотив,
проясняются небеса.

Друзей, любимых – прощаешь автоматически. (Ведь обижаешься только на тех, кого любишь, чьё отношение тебе не безразлично). «Провинился друг и повинился – ты ему греха не поминай» (Р.Гамзатов). «Если уж простить – то так, словно ничего не было» (Долли из «Анны Карениной»). Близким, любимым, друзьям можно простить всё. «И только те любимые глаза простят всё то, чего прощать нельзя» (Евтушенко). Словом, это естественный, органичный процесс. Прощается в тебе само, ты для этого не делаешь никаких умственных усилий, ты в душе уже давно простил тех, кого любишь, и только может быть, для виду какое-то время выдерживаешь характер.
Радость прощения. «И, всхлипывая, затихнуть, как в детстве, когда простят» (Цветаева). «Ты не знаешь, что тебе простили», – писала Ахматова. Бродский говорил, что у него всю жизнь в памяти эта её строка из «Шиповника». Это не только о себе. Это ответ души на существование. Прощающий всегда больше обиды.

Текст песни Ночные Грузчики - 7 00

Семь ноль-ноль. Пробуждается в аккурат
Трудодень, человеко-конь гужевой.
Каждый сам по себе отопри свой ад,
Словно дверцу шкафчика в душевой.

Я положу себе 2 ложки сахара и забуду размешать спросонья
Снегоуборочная машина осыплет меня, как конфетти, грязными хлопьями
Я открою банку морской капусты и вспомню сон про владивосток
Случайная журналистка на улице остановит и попросит сказать пару слов

Мой окурок не попадет в железную коробку из-под кинопленки
Восьмилетнюю девочку восемнадцатилетняя мачеха не заберет из продленки
Рабочий пойдет купить сигарет, а в ларьке не будет его марки
Бабушка не сможет вдруг вспомнить свой адрес, когда покинет супермаркет

Я зачерпнул ладонью воды из ручья, но вода
Расплескалась снова не успел я ладонь донести до рта
Эта жизнь никогда не закончится она будет вечно длиться
И кто-то найдет наверное в этом почву для оптимизма
Я зачерпнул ладонью воды из ручья, но вода
Расплескалась снова не успел я ладонь донести до рта
Пытаясь понять что-то важное, я перестал понимать что либо
Это жизнь никогда не закончится, она просто напросто будет вечно длиться

Я не мог заснуть всю ночь в самолете, зато умудрился проспать обед
Мне приснился коротенький сон о том, что моего города больше нет
Я глянул в иллюминатор, увидел утро и мир как на ладони
За нами всегда гонится злой самолет, но он нас никогда не догонит

Это уже не важно, и мне теперь никогда не добраться до дома
Все места в которые попадаю мне как-то отдаленно знакомы
Моего города нет, и мне не дать интервью приятелю в "Российскую газету"
И в мои планы уже несколько лет не входит переспать со Светой

И я поругаюсь с подругой, не знаю, кто первый из нас спятит
Даже не пытайся, лучше молчать, все, что я скажу ей не кстати
Я пойду по улице, оставляя скрипучие следы по полотну собственного бреда
Мне никогда не удалить жажду, любое пиво вкуснее мокрого снега

Я зачерпнул ладонью воды из ручья, но вода
Расплескалась снова не успел я ладонь донести до рта
Эта жизнь никогда не закончится она будет вечно длиться
И я для себя сочту это достаточным поводом опохмелиться
Я зачерпнул ладонью воды из ручья, но вода
Расплескалась снова не успел я ладонь донести до рта
Пытаясь понять что-то важное, я перестал понимать что либо
Это жизнь никогда не закончится, она просто напросто будет вечно длиться

Перевод текста песни Ночные Грузчики - 7 00

Seven hundred. Wakes up in exactly
Workday , the man- horse horse-drawn carts .
Each by itself its unlock the hell
Like a walk in the door of the box .

I'll put yourself 2 tablespoons of sugar and stir sleepily forget
Snowblower osyplet me like confetti , dirty flakes
I opened a can of seaweed and remember the dream about Vladivostok
Random journalist on the street will stop and ask you to say a few words

My butt does not fall into the iron box in which the film
Eighteen-year- old girl 's stepmother does not take away from prodlenki
Work will buy cigarettes and, in a stall is not his brand
Grandma can not suddenly remember his address when leaving a supermarket

Your blue lenses I like more than the eye, which by nature
The reports I'm not embarrassed to tell you something that's never been told in person to
I'm sorry, but I was wearing headphones when you confessed to me in love
Wait I will digitize your heart , that I was not sorry to delete it

I scooped up a palm of water from the creek , but the water
Splashed again before I could bring hand to his mouth
This life will never end , it will last forever
And maybe someone will find it in the ground for optimism
I scooped up a palm of water from the creek , but the water
Splashed again before I could bring hand to his mouth
Trying to understand something important , I no longer understand that either
It is a life never ends , it just simply will last forever

I could not sleep all night on the plane, but managed to sleep through lunch
I had a very short dream that my city is no more
I looked out the window and saw the morning and the world at a glance
Behind us are always chasing the evil plane , but it will never catch us

It does not matter , and I now never get home
All the places in which you find yourself somehow vaguely familiar to me
My city is not , and I do not give an interview to a friend in " Rossiyskaya Gazeta "
And in my plans for several years does not include sleep with Sveta

And I had a fight with my girlfriend , I do not know who was the first of us are sleeping
Do not even try , it's better to remain silent , anything I tell her no way
I'll go down the street , leaving traces on the canvas squeaky own delusions
I never remove the craving , any beer tastes better wet snow

I scooped up a palm of water from the creek , but the water
Splashed again before I could bring hand to his mouth
This life will never end , it will last forever
And for myself, I shall consider it a good enough reason opohmelitsya
I scooped up a palm of water from the creek , but the water
Splashed again before I could bring hand to his mouth
Trying to understand something important , I no longer understand that either
It is a life never ends , it just simply will last forever

Читайте также: