Откинувшись на удобную мягкую спинку кресла
Обновлено: 28.06.2024
Откинувшись на удобную, мягкую спинку кресла в троллейбусе, Маргарита Николаевна ехала по Арбату и то думала о своем, то прислушивалась к тому, о чем шепчутся двое граждан, сидящие впереди нее. Из романа, гл. 19.
Доехав до Александровского сада, Маргарита выйдет из троллейбуса, а ее случайные попутчики поедут дальше, но уедут недалеко, им предстоит выйти поблизости от «колонного грибоедовского зала»*. Они почти опоздали на гражданскую панихиду, проходящую в этом зале: минут через десять-пятнадцать после того, как Маргарита оставит троллейбус, траурная процессия, сопровождающая тело Берлиоза, подойдет к тому месту, где сидит Маргарита, и окажется с наружной стороны чугунной решетки, ограждающей Александровский сад. На какое кладбище везут тело Берлиоза? Он занимал видное место в советской номенклатурной и литературной иерархии, и можно предположить, что на Новодевичье. Оно по маршруту: минуя Александровский сад, процессия продолжит путь по Волхонке, далее последует по Кропоткинской и Большой Пироговской. Но, может статься, что на Дорогомиловское, оно тоже по маршруту: минуя Манеж, процессия свернет на Коминтерна (ныне Воздвиженка), далее по Арбату выйдет на Смоленскую- Сенную площадь, минует Москва-реку по Бородинскому мосту и затем возьмет вправо к Дорогомиловскому кладбищу, аккурат по маршруту троллейбуса, на котором Маргарита добралась до сада – троллейбуса № 2.
Она могла ехать и на 3-м троллейбусе: как 2-й, так и 3-й маршруты начинались или заканчивались на Можайском шоссе возле кладбища и шли от Александровского сада или к Александровскому саду по одним и тем же улицам. Но все-таки Булгаков посадил ее на второй маршрут: в троллейбусе она слышит разговор двух попутчиков, кремация назначена на два часа, «волна ожидания и возбуждения» дважды толкает ее в грудь. Та же волна, превратившись в звуки похоронного оркестра, подсказывает читателю, что путь оркестра и всей процессии пролегает через Москва-реку, то есть к Дорогомиловскому кладбищу.
На этом же кладбище около полуночи того же дня Маргарита и очутится – вернувшись с купания в Северском Донце. Ее встретит Азазелло. Сев на щетку и рапиру, они в течение нескольких секунд перенесутся к дому № 302-бис, то есть к зданию Сената в Кремле, - повторив дневной маршрут Маргариты. Повторение не было полным, не только потому, что Маргарита и Азазелло могли несколько спрямить путь, но потому прежде всего, что днем Маргарита села в троллейбус не у кладбища, а на углу Арбата и Смоленской-Сенной площади, в пяти минутах ходьбы от особняка Маргариты Кирилловны Морозовой, одного из своих прототипов. Но на арбатском отрезке маршрута Маргарита опередила – двигаясь в противоположном направлении – свой полет позднего вечера того же дня.
Путь от Дорогомилова до Кремля очень короткий, он несравненно короче, чем путь из Москвы до Северского Донца, и зачем, спрашивается, Булгакову нужно было высаживать Маргариту на кладбище, когда тот же буланый автомобиль мог доставить ее прямо к порогу Воланда? Иначе говоря, зачем Булгакову понадобилась вся эта мизансцена с Дорогомиловским кладбищем?
Неладно в области смыслов и с маршрутом Москва – Северский Донец. Если у сатаны шабаш ведьм с массированным привлечением призраков, то сценарий такого действа не требует, чтобы главная ведьма перед шабашем купалась. Или требует? Если Маргарита выходит замуж, то купание перед свадьбой может и понадобиться. Но Маргарита, действительно, выходит замуж: ведь Воланду нужна хозяйка бала – «без хозяйки нельзя». Хозяин известен. Невесте его следует, обязательно следует искупаться в бане – по сценарию еврейской свадьбы. И мотив бани дважды введен М. Булгаковым в эпизод купания Маргариты: «Вода оказалась теплой как в бане», купание происходит у села Банное**. Интенсивное кваканье лягушек в то время суток, когда они не должны квакать, в рассматриваемой проекции - отсылка к образу традиционной еврейской бани, которая именуется «миква».
Приземление Маргариты на Дорогомиловском кладбище продолжает дискурс еврейской свадьбы и является напоминанием о так называемой «черной свадьбе», когда иудейская община в знак почитания памяти покойных устраивает за счет средств общины свадьбу бедных жениха и невесты на кладбище. (На западной стороне Дорогомиловского кладбища находилось еврейское кладбище, где был похоронен великий Исаак Левитан***.) Воланд бедным не был, и энигматическая проекция, связанная с «черной свадьбой», адресована не ему и не его свадьбе. Она адресована мастеру и его свадьбе с Маргаритой, состоявшейся в ту же ночь. Мастер же беден, невеста его еще беднее: на ней есть только халат, другими вещами она не располагает. Дополнительная маркировка еврейской составляющей двух замужеств Маргариты в одну ночь заключена в дате полета Маргариты: 20 мая 1932 г. Еврейское кладбище в Дорогомилове было закрыто в 1932 г.****.
Тем не менее, Берлиоза – Максима Литвинова в 1939 г. везут именно на Дорогомиловское кладбище. Для того чтобы читатель не гадал на этот счет, Булгаков вводит в эпизод приземления Маргариты на кладбище многозначительную деталь - колесо. То правое переднее колесо, которое было отвинчено грачом еще в полете. После приземления грач на нем покидает кладбище. Оно призвано актуализировать два других колеса, одно гоголевское, упоминаемое в «Ночи перед рождеством»: «Близорукий, хотя бы надел на нос вместо очков колеса с комиссаровой брички, и тогда бы не распознал, что это такое. Спереди совершенно немец…» , - другое – булгаковское, из «Белой гвардии»: «Ах, колесо, колесо. Все-то ты ехало из деревни «Б», делая N оборотов, и вот приехало в каменную пустоту» . В близоруком, надевшем вместо очков колеса с комиссаровой брички, Булгаков предлагает видеть Берлиоза с его сверхъестественных размеров очками, сквозь которые он вечером в среду созерцает немца и черта в одном лице (гоголевский «спереди немец» - черт). Булгаковское колесо, возникающее в воспоминаниях Турбина о гимназическом надзирателе Максиме, также напоминает о Берлиозе – Максиме Литвинове. «Каменная пустота», в которую приехало колесо – могильный склеп. Вторая аппрезентационная область колеса – изречение Екклезиаста, высеченное на надгробиях еврейских могил Дорогомиловского кладбища: «Ибо отходит человек в вечный дом свой, и готовы окружить его по улице плакальщицы; доколе не порвалась серебряная цепочка, и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем. И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, который дал его» (Еккл. XII, 5, 6, 7)*****.
Рядом со склепом по другую сторону того же колеса – могилы участников Бородинской битвы – на русской части кладбища. Монолог Турбина о колесе продолжается словами: «Боже, какой холод. Нужно защищать теперь… Но что? Пустоту? Гул шагов. Разве ты, ты, Александр******, спасешь Бородинскими полками гибнущий дом?»
****** Турбин обращается к изображению Александра I на батальной картине.
Фаизов Сагит Фяритович Троллейбус № 2. Из цикла «Мастер и Маргарита». Опубликована 13 ноября 2012 г.
ЛитЛайф
Смешной разговор кончился приятным сюрпризом для Наташи. Маргарита Николаевна пошла в спальню и вышла оттуда, держа в руках пару чулок и флакон одеколона. Сказав Наташе, что она тоже хочет показать фокус, Маргарита Николаевна подарила ей чулки и склянку и сказала, что просит ее только об одном – не бегать в одних чулках по Тверской и не слушать Дарью. Расцеловавшись, хозяйка и домработница расстались.
Откинувшись на удобную, мягкую спинку кресла в троллейбусе, Маргарита Николаевна ехала по Арбату и то думала о своем, то прислушивалась к тому, о чем шепчутся двое граждан, сидящие впереди нее.
А те, изредка оборачиваясь с опаской, не слышит ли кто, перешептывались о какой-то ерунде. Здоровенный, мясистый, с бойкими свиными глазками, сидящий у окна, тихо говорил маленькому своему соседу о том, что пришлось гроб закрыть черным покрывалом…
– Да не может быть, – поражаясь, шептал маленький, – это что-то неслыханное… А что же Желдыбин предпринял?
Среди ровного гудения троллейбуса слышались слова от окошка:
– Уголовный розыск… скандал… ну, прямо мистика!
Из этих отрывочных кусочков Маргарита Николаевна кое-как составила что-то связное. Граждане шептались о том, что у какого-то покойника, а какого – они не называли, сегодня утром из гроба украли голову! Вот из-за этого этот Желдыбин так и волнуется теперь. Все эти, что шепчутся в троллейбусе, тоже имеют какое-то отношение к обокраденному покойнику.
– Поспеем ли за цветами заехать? – беспокоился маленький, – кремация, ты говоришь, в два?
Наконец Маргарите Николаевне надоело слушать эту таинственную трепотню про украденную из гроба голову, и она обрадовалась, что ей пора выходить.
Через несколько минут Маргарита Николаевна уже сидела под кремлевской стеной на одной из скамеек, поместившись так, что ей был виден Манеж.
Маргарита щурилась на яркое солнце, вспоминала свой сегодняшний сон, вспоминала, как ровно год, день в день и час в час, на этой же самой скамье она сидела рядом с ним. И точно так же, как и тогда, черная сумочка лежала рядом с нею на скамейке. Его не было рядом в этот день, но разговаривала мысленно Маргарита Николаевна все же с ним: «Если ты сослан, то почему же не даешь знать о себе? Ведь дают же люди знать. Ты разлюбил меня? Нет, я почему-то этому не верю. Значит, ты был сослан и умер… Тогда, прошу тебя, отпусти меня, дай мне наконец свободу жить, дышать воздухом». Маргарита Николаевна отвечала за него: «Ты свободна… Разве я держу тебя?» Потом возражала ему: «Нет, что это за ответ! Нет, ты уйди из моей памяти, тогда я стану свободна».
Люди проходили мимо Маргариты Николаевны. Какой-то мужчина покосился на хорошо одетую женщину, привлеченный ее красотою и одиночеством. Он кашлянул и присел на кончик той же скамьи, на которой сидела Маргарита Николаевна. Набравшись духу, он заговорил:
– Определенно хорошая погода сегодня…
Но Маргарита так мрачно поглядела на него, что он поднялся и ушел.
«Вот и пример, – мысленно говорила Маргарита тому, кто владел ею, – почему, собственно, я прогнала этого мужчину? Мне скучно, а в этом ловеласе нет ничего дурного, разве только что глупое слово» определенно«? Почему я сижу, как сова, под стеной одна? Почему я выключена из жизни?»
Она совсем запечалилась и понурилась. Но тут вдруг та самая утренняя волна ожидания и возбуждения толкнула ее в грудь. «Да, случится!» Волна толкнула ее вторично, и тут она поняла, что это волна звуковая. Сквозь шум города все отчетливее слышались приближающиеся удары барабана и звуки немного фальшивящих труб.
Первым показался шагом следующий мимо решетки сада конный милиционер, а за ним три пеших. Затем медленно едущий грузовик с музыкантами. Далее – медленно двигающаяся похоронная новенькая открытая машина, на ней гроб весь в венках, а по углам площадки – четыре стоящих человека: трое мужчин, одна женщина. Даже на расстоянии Маргарита разглядела, что лица стоящих в похоронной машине людей, сопровождающих покойника в последний путь, какие-то странно растерянные. В особенности это было заметно в отношении гражданки, стоявшей в левом заднем углу автодрог. Толстые щеки этой гражданки как будто изнутри распирало еще больше какою-то пикантной тайной, в заплывших глазах играли двусмысленные огоньки. Казалось, что вот-вот еще немного, и гражданка, не вытерпев, подмигнет на покойника и скажет: «Видали вы что-либо подобное? Прямо мистика!» Столь же растерянные лица были и у пеших провожающих, которые, в количестве человек трехсот примерно, медленно шли за похоронной машиной.
Маргарита провожала глазами шествие, прислушиваясь к тому, как затихает вдали унылый турецкий барабан, выделывающий одно и то же «Бумс, бумс, бумс», и думала: «Какие странные похороны… И какая тоска от этого» бумса«! Ах, право, дьяволу бы заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет! Интересно знать, кого это хоронят с такими удивительными лицами?»
– Берлиоза Михаила Александровича, – послышался рядом несколько носовой мужской голос, – председателя МАССОЛИТа.
Удивленная Маргарита Николаевна повернулась и увидела на своей скамейке гражданина, который, очевидно, бесшумно подсел в то время, когда Маргарита загляделась на процессию и, надо полагать, в рассеянности вслух задала свой последний вопрос.
Процессия тем временем стала приостанавливаться, вероятно, задерживаемая впереди светофорами.
– Да, – продолжал неизвестный гражданин, – удивительное у них настроение. Везут покойника, а думают только о том, куда девалась его голова!
– Какая голова? – спросила Маргарита, вглядываясь в неожиданного соседа. Сосед этот оказался маленького роста, пламенно-рыжий, с клыком, в крахмальном белье, в полосатом добротном костюме, в лакированных туфлях и с котелком на голове. Галстук был яркий. Удивительно было то, что из кармашка, где обычно мужчины носят платочек или самопишущее перо, у этого гражданина торчала обглоданная куриная кость.
– Да, изволите ли видеть, – объяснил рыжий, – сегодня утром в Грибоедовском зале голову у покойника стащили из гроба.
– Как же это может быть? – невольно спросила Маргарита, в то же время вспомнив шепот в троллейбусе.
– Черт его знает как! – развязно ответил рыжий, – я, впрочем, полагаю, что об этом Бегемота не худо бы спросить. До ужаса ловко сперли. Такой скандалище! И, главное, непонятно, кому и на что она нужна, эта голова!
Как ни была занята своим Маргарита Николаевна, ее все же поразили странные враки неизвестного гражданина.
– Позвольте! – вдруг воскликнула она, – какого Берлиоза? Это, что в газетах сегодня…
– Так это, стало быть, литераторы за гробом идут? – спросила Маргарита и вдруг оскалилась.
– Ну, натурально, они!
– А вы их знаете в лицо?
– Всех до единого, – ответил рыжий.
– Скажите, – заговорила Маргарита, и голос ее стал глух, – среди них нету критика Латунского?
– Как же его не может быть? – ответил рыжий, – вон он с краю в четвертом ряду.
– Это блондин-то? – щурясь, спросила Маргарита.
– Пепельного цвета… Видите, он глаза вознес к небу.
– На патера похож?
Больше Маргарита ничего не спросила, всматриваясь в Латунского.
– А вы, как я вижу, – улыбаясь, заговорил рыжий, – ненавидите этого Латунского.
– Я еще кой-кого ненавижу, – сквозь зубы ответила Маргарита, – но об этом неинтересно говорить.
Процессия в это время двинулась дальше, за пешими потянулись большею частью пустые автомобили.
– Да уж, конечно, чего тут интересного, Маргарита Николаевна!
Вместо ответа рыжий снял котелок и взял его на отлет.
«Совершенно разбойничья рожа!» – подумала Маргарита, вглядываясь в своего уличного собеседника.
– Я вас не знаю, – сухо сказала Маргарита.
– Откуда ж вам меня знать! А между тем я к вам послан по делу.
Маргарита побледнела и отшатнулась.
– С этого прямо и нужно было начинать, – заговорила она, – а не молоть черт знает что про отрезанную голову! Вы меня хотите арестовать?
– Ничего подобного, – воскликнул рыжий, – что это такое: раз уж заговорил, так уж непременно арестовать! Просто есть к вам дело.
– Ничего не понимаю, какое дело?
Рыжий оглянулся и сказал таинственно:
– Меня прислали, чтобы вас сегодня вечером пригласить в гости.
– Что вы бредите, какие гости?
– К одному очень знатному иностранцу, – значительно сказал рыжий, прищурив глаз.
Маргарита очень разгневалась.
– Новая порода появилась: уличный сводник, – поднимаясь, чтобы уходить, сказала она.
– Вот спасибо за такие поручения! – обидевшись, воскликнул рыжий и проворчал в спину уходящей Маргарите: – Дура!
– Мерзавец! – отозвалась та, оборачиваясь, и тут же услышала за собой голос рыжего:
– Тьма, пришедшая со средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней… Пропал Ершалаим, великий город, как будто не существовал на свете… Так пропадите же вы пропадом с вашей обгоревшей тетрадкой и сушеной розой! Сидите здесь на скамейке одна и умоляйте его, чтобы он отпустил вас на свободу, дал дышать воздухом, ушел бы из памяти!
Побелев лицом, Маргарита вернулась к скамейке. Рыжий глядел на нее, прищурившись.
– Я ничего не понимаю, – тихо заговорила Маргарита Николаевна, – про листки еще можно узнать… проникнуть, подсмотреть… Наташа подкуплена? да? Но как вы могли узнать мои мысли? – она страдальчески сморщилась и добавила: – Скажите мне, кто вы такой? Из какого вы учреждения?
– Вот скука-то, – проворчал рыжий и заговорил громче: – Простите, ведь я сказал вам, что ни из какого я не из учреждения! Сядьте, пожалуйста.
Маргарита беспрекословно повиновалась, но все-таки, садясь, спросила еще раз:
Вернувшись с этим богатством к себе в спальню, Маргарита Николаевна установила на трехстворчатом зеркале фотографию и просидела около часа, держа на коленях испорченную огнем тетрадь, перелистывая ее и перечитывая то, в чем после сожжения не было ни начала, ни конца: «. Тьма, пришедшая со средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды. Пропал Ершалаим – великий город, как будто не существовал на свете. »
Маргарите хотелось читать дальше, но дальше ничего не было, кроме угольной бахромы.
Утирая слезы, Маргарита Николаевна оставила тетрадь, локти положила на подзеркальный столик и, отражаясь в зеркале, долго сидела, не спуская глаз с фотографии. Потом слезы высохли. Маргарита аккуратно сложила свое имущество, и через несколько минут оно было опять погребено под шелковыми тряпками, и со звоном в темной комнате закрылся замок.
Маргарита Николаевна надевала в передней пальто, чтобы идти гулять. Красавица Наташа, ее домработница, осведомилась о том, что сделать на второе, и, получив ответ, что это безразлично, чтобы развлечь самое себя, вступила со своей хозяйкой в разговор и стала рассказывать бог знает что, вроде того, что вчера в театре фокусник такие фокусы показывал, что все ахнули, всем раздавал по два флакона заграничных духов и чулки бесплатно, а потом, как сеанс кончился, публика вышла на улицу, и – хвать – все оказались голые! Маргарита Николаевна повалилась на стул под зеркалом в передней и захохотала.
– Наташа! Ну как вам не стыдно, – говорила Маргарита Николаевна, – вы грамотная, умная девушка; в очередях врут черт знает что, а вы повторяете!
Наташа залилась румянцем и с большим жаром возразила, что ничего не врут и что она сегодня сама лично в гастрономе на Арбате видела одну гражданку, которая пришла в гастроном в туфлях, а как стала у кассы платить, туфли у нее с ног исчезли и она осталась в одних чулках. Глаза вылупленные! На пятке дыра. А туфли эти волшебные, с того самого сеанса.
– Так и пошла! – вскрикивала Наташа, все более краснея оттого, что ей не верят, – да вчера, Маргарита Николаевна, милиция человек сто ночью забрала. Гражданки с этого сеанса в одних панталонах бежали по Тверской.
– Ну, конечно, это Дарья рассказывала, – говорила Маргарита Николаевна, – я давно уже за ней замечала, что она страшная врунья.
А те, изредка оборачиваясь с опаской, не слышит ли кто, перешептывались о какой-то ерунде. Здоровенный, мясистый, с бойкими свиными глазками, сидящий у окна, тихо говорил маленькому своему соседу о том, что пришлось гроб закрыть черным покрывалом.
– Да не может быть, – поражаясь, шептал маленький, – это что-то неслыханное. А что же Желдыбин предпринял?
– Уголовный розыск. скандал. ну, прямо мистика!
Маргарита щурилась на яркое солнце, вспоминала свой сегодняшний сон, вспоминала, как ровно год, день в день и час в час, на этой же самой скамье она сидела рядом с ним. И точно так же, как и тогда, черная сумочка лежала рядом с нею на скамейке. Его не было рядом в этот день, но разговаривала мысленно Маргарита Николаевна все же с ним: «Если ты сослан, то почему же не даешь знать о себе? Ведь дают же люди знать. Ты разлюбил меня? Нет, я почему-то этому не верю. Значит, ты был сослан и умер. Тогда, прошу тебя, отпусти меня, дай мне наконец свободу жить, дышать воздухом». Маргарита Николаевна отвечала за него: «Ты свободна. Разве я держу тебя?» Потом возражала ему: «Нет, что это за ответ! Нет, ты уйди из моей памяти, тогда я стану свободна».
– Определенно хорошая погода сегодня.
«Вот и пример, – мысленно говорила Маргарита тому, кто владел ею, – почему, собственно, я прогнала этого мужчину? Мне скучно, а в этом ловеласе нет ничего дурного, разве только что глупое слово »определенно«? Почему я сижу, как сова, под стеной одна? Почему я выключена из жизни?»
Маргарита провожала глазами шествие, прислушиваясь к тому, как затихает вдали унылый турецкий барабан, выделывающий одно и то же «Бумс, бумс, бумс», и думала: «Какие странные похороны. И какая тоска от этого »бумса«! Ах, право, дьяволу бы заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет! Интересно знать, кого это хоронят с такими удивительными лицами?»
Маргарита Николаевна надевала в передней пальто, чтобы идти гулять. Красавица Наташа, ее домработница, осведомилась о том, что сделать на второе, и, получив ответ, что это безразлично, чтобы развлечь самое себя, вступила со своей хозяйкой в разговор и стала рассказывать бог знает что, вроде того, что вчера в театре фокусник такие фокусы показывал, что все ахнули, всем раздавал по два флакона заграничных духов и чулки бесплатно, а потом, как сеанс кончился, публика вышла на улицу, и — хвать — все оказались голые! Маргарита Николаевна повалилась на стул под зеркалом в передней и захохотала.
— Наташа! Ну как вам не стыдно, — говорила Маргарита Николаевна, — вы грамотная, умная девушка; в очередях врут черт знает что, а вы повторяете!
— Так и пошла! — вскрикивала Наташа, все более краснея оттого, что ей не верят, — да вчера, Маргарита Николаевна, милиция человек сто ночью забрала. Гражданки с этого сеанса в одних панталонах бежали по Тверской.
— Ну, конечно, это Дарья рассказывала, — говорила Маргарита Николаевна, — я давно уже за ней замечала, что она страшная врунья.
Смешной разговор кончился приятным сюрпризом для Наташи. Маргарита Николаевна пошла в спальню и вышла оттуда, держа в руках пару чулок и флакон одеколона. Сказав Наташе, что она тоже хочет показать фокус, Маргарита Николаевна подарила ей чулки и склянку и сказала, что просит ее только об одном — не бегать в одних чулках по Тверской и не слушать Дарью. Расцеловавшись, хозяйка и домработница расстались.
— Да не может быть, — поражаясь, шептал маленький, — это что-то неслыханное… А что же Желдыбин предпринял?
— Уголовный розыск… скандал… ну, прямо мистика!
Из этих отрывочных кусочков Маргарита Николаевна кое-как составила что-то связное. Граждане шептались о том, что у какого-то покойника, а какого — они не называли, сегодня утром из гроба украли голову! Вот из-за этого этот Желдыбин так и волнуется теперь. Все эти, что шепчутся в троллейбусе, тоже имеют какое-то отношение к обокраденному покойнику.
— Поспеем ли за цветами заехать? — беспокоился маленький, — кремация, ты говоришь, в два?
— Определенно хорошая погода сегодня…
«Вот и пример, — мысленно говорила Маргарита тому, кто владел ею, — почему, собственно, я прогнала этого мужчину? Мне скучно, а в этом ловеласе нет ничего дурного, разве только что глупое слово «определенно»? Почему я сижу, как сова, под стеной одна? Почему я выключена из жизни?»
Первым показался шагом следующий мимо решетки сада конный милиционер, а за ним три пеших. Затем медленно едущий грузовик с музыкантами. Далее — медленно двигающаяся похоронная новенькая открытая машина, на ней гроб весь в венках, а по углам площадки — четыре стоящих человека: трое мужчин, одна женщина. Даже на расстоянии Маргарита разглядела, что лица стоящих в похоронной машине людей, сопровождающих покойника в последний путь, какие-то странно растерянные. В особенности это было заметно в отношении гражданки, стоявшей в левом заднем углу автодрог. Толстые щеки этой гражданки как будто изнутри распирало еще больше какою-то пикантной тайной, в заплывших глазах играли двусмысленные огоньки. Казалось, что вот-вот еще немного, и гражданка, не вытерпев, подмигнет на покойника и скажет: «Видали вы что-либо подобное? Прямо мистика!» Столь же растерянные лица были и у пеших провожающих, которые, в количестве человек трехсот примерно, медленно шли за похоронной машиной.
Маргарита провожала глазами шествие, прислушиваясь к тому, как затихает вдали унылый турецкий барабан, выделывающий одно и то же «Бумс, бумс, бумс», и думала: «Какие странные похороны… И какая тоска от этого «бумса»! Ах, право, дьяволу бы заложила душу, чтобы только узнать, жив он или нет! Интересно знать, кого это хоронят с такими удивительными лицами?»
— Берлиоза Михаила Александровича, — послышался рядом несколько носовой мужской голос, — председателя МАССОЛИТа.
— Да, — продолжал неизвестный гражданин, — удивительное у них настроение. Везут покойника, а думают только о том, куда девалась его голова!
— Какая голова? — спросила Маргарита, вглядываясь в неожиданного соседа. Сосед этот оказался маленького роста, пламеннорыжий, с клыком, в крахмальном белье, в полосатом добротном костюме, в лакированных туфлях и с котелком на голове. Галстук был яркий. Удивительно было то, что из кармашка, где обычно мужчины носят платочек или самопишущее перо, у этого гражданина торчала обглоданная куриная кость.
— Да, изволите ли видеть, — объяснил рыжий, — сегодня утром в Грибоедовском зале голову у покойника стащили из гроба.
— Как же это может быть? — невольно спросила Маргарита, в то же время вспомнив шепот в троллейбусе.
— Черт его знает как! — развязно ответил рыжий, — я, впрочем, полагаю, что об этом Бегемота не худо бы спросить. До ужаса ловко сперли. Такой скандалище! И, главное, непонятно, кому и на что она нужна, эта голова!
— Позвольте! — вдруг воскликнула она, — какого Берлиоза? Это, что в газетах сегодня…
Мастер и Маргарита - Булгаков Михаил
Книга Мастер и Маргарита - Булгаков Михаил читать онлайн Проза / Классическая проза бесплатно и без регистрации.
Роман «Мастер и Маргарита» – визитная карточка Михаила Афанасьевича Булгакова. Более десяти лет Булгаков работал над книгой, которая стала его романом-судьбой, романом-завещанием.
В «Мастере и Маргарите» есть все: веселое озорство и щемящая печаль, романтическая любовь и колдовское наваждение, магическая тайна и безрассудная игра с нечистой силой.
| Глава | Стр. |
| ЧАСТЬ ПЕРВАЯ | 1 |
| Глава 1 Никогда не разговаривайте с неизвестными | 1 |
| Глава 2 Понтий Пилат | 6 |
| Глава 3 Седьмое доказательство | 16 |
| Глава 4 Погоня | 18 |
| Глава 5 Было дело в Грибоедове | 21 |
| Глава 6 Шизофрения, как и было сказано | 26 |
| Глава 7 Нехорошая квартирка | 30 |
| Глава 8 Поединок между профессором и поэтом | 34 |
| Глава 9 Коровьевские штуки | 38 |
| Глава 10 Вести из Ялты | 42 |
| Глава 11 Раздвоение Ивана | 47 |
| Глава 12 Черная магия и ее разоблачение | 48 |
| Глава 13 Явление героя | 55 |
| Глава 14 Слава петуху! | 63 |
| Глава 15 Сон Никанора Ивановича | 67 |
| Глава 16 Казнь | 72 |
| Глава 17 Беспокойный день | 77 |
| Глава 18 Неудачливые визитеры | 82 |
| ЧАСТЬ ВТОРАЯ | 90 |
| Глава 19 Маргарита | 90 |
| Глава 20 Крем Азазелло | 96 |
| Глава 21 Полет | 98 |
| Глава 22 При свечах | 104 |
| Глава 23 Великий бал у сатаны | 110 |
| Глава 24 Извлечение мастера | 116 |
| Глава 25 Как прокуратор пытался спасти Иуду | 126 |
| Глава 26 Погребение | 131 |
| Глава 27 Конец квартиры № 50 | 140 |
| Глава 28 Последние похождения Коровьева и Бегемота | 147 |
| Глава 29 Судьба мастера и Маргариты определена | 152 |
| Глава 30 Пора! Пора! | 154 |
| Глава 31 На Воробьевых горах | 159 |
| Глава 32 Прощение и вечный приют | 160 |
| Эпилог | 163 |
Книгу Мастер и Маргарита - Булгаков Михаил читать онлайн бесплатно - страница 93
Читайте также: