Не успел донести невесту до кровати
Обновлено: 18.05.2024
– Ну, сымай портки. Да пошевеливайся господа ждут. – Конюх указал рукой на скамью.
Василий снял рубаху, но штаны снимать не стал. Помощники конюха тотчас завернули его руку за спину, резким движением спустили его штаны и уложили лицом вниз на скамью. Конюх также сбросил рубаху. Его крепкие, словно литые мускулы, словно магнитом притягивали взоры Екатерины Львовны и Маши.
Поплевав на ладони конюх взял плеть и со всей силы хлестнул ей по спине Василия отчего на ней тотчас вскочил багровый рубец. Мужик взвыл от боли. Его жена и старшая дочь закрыли лицо руками, а младшенькая заплакала в голос. Помощники конюха заметили это и, отвесив по увесистой оплеухе, заставили их смотреть за происходящим. Василий выл от боли тщетно стараясь вырваться из крепких кожаных ремней. Из его ран выступали капельки крови.
– Так что сукин ты сын. Прощения проси. – Крикнул Л-ский Василию.
– Барин, батюшка. Не виновен я. Он по бревнам, что вчерашней бурей повалило убег.
– Не виновен. Ты не виновен. – Голос Л-ского гремел как раскаты бури. – Ну что-ж раз не хочешь по-хорошему, то придется не только тебя наказать. – Л-ский дал знак конюху и тот криво ухмыльнувшись стал отвязывать Василия.
– Барин не надо. Прошения прошу. – Вопил испуганный Василий, но было уже поздно.
Помощники конюха сбросили Василия на пол, предварительно накрепко скрутив его руки веревкой. Л-ский велел налить всем водки и сам первый взялся за рюмку.
Я смотрел на возбужденных гостей и мне вдруг вспомнилась книжная иллюстрация – римский амфитеатр, гладиаторы и такие же как у этих гостей, лица зрителей.
Тем временем конюх только что выпивший стакан водки с барского стола подошел к бледной Елене, жене Василия, и схватив за волосы потянул ее к скамье.
Дети пытались остановить его, но тотчас были оторваны. Помощник конюха задрал подол ее платья и перевязал его на талии ремнем. Елена не могла закрыть свои интимные места руками и гости сидевшие за столом могли вволю рассматривать ее крепкие круглые ягодицы. Конюх повернул ее лицом к гостям и взору присутствующих открылся черный треугольник лобка. Мужчины сидевшие в конце стола привстали, чтобы лучше видеть происходящее.
Елену, как и незадолго до этого ее мужа, положили на скамью. Конюх шлепнул рукой по ягодице заставив женщину всхлипнуть. Однако он не стал тянуть с началом порки и уже через несколько мгновений Елена корчилась под ударами хлыста. Некоторые гости повскакивали со своих мест. Помещик К. подошел к конюху и забрав плеть собственноручно несколько раз хлестнул женщину по истерзаным ягодицам.
– Ты девочка не бойся. Мы только поиграемся чуток и отпустим. – Пропел Федор слащавым голосом.
– Я не-не-нехочу. Отпустите меня и матушку отпустите и батюшку. – Девочка рыдала.
– Отпустим непременно отпустим, но ты должна быть хорошей с нами. – Я старался уговорить ее по-хорошему.
Тут у нас с Федором возникла непредвиденная проблема. Мы оба хотели быть первыми, но целка то у нее одна. Не долго думая я вытащил медный пятак и подбросил его в воздух.
– Орел выпал. Везет тебе, сукин ты сын. – Федор слегка нахмурился.
– Ну что-ж. Раздевайся и не смей перечить господам. – Обратился я к девочке.
Подавленная всем происходящим она скинула платье и я тотчас стал облизывать ее крошечные сосочки. Девочка тряслась всем телом. Она понимала что вскоре с ней должно произойти что-то страшное. Я дотронулся до ее безволосого лобка и провел пальцем по ложбинке губок. Мой член был готов разорваться от желания и я не желая более себя истязать поставил девочку на колени и заставил открыть ротик. Мне хватило лишь трижды войти в ее ротик, как вырвался фонтан семени заставивший ее поперхнуться. Утолив первый плотский голод я, наконец, придумал как можно было бы изощренно лишить девочку невинности.
Подозвав Федора я изложил ему свой план. Он естественно согласился. Потом я сел на софу, а Федор подняв девочку посадил ее на мой вздыбленный член. Девочка пыталась увернуться, но Федор навалился на нее и мой член победно вошел в ее узенькую щелку, разрывая пленочку. Девочка закричала и мне показалось вот-вот потеряет сознание. Однако самое страшное для нее было еще впереди. Федор прижал девочку ко мне и стал толкать свой мясистый внушительных размеров член в ее анус. Я чувствовал сквозь тонкую перегородку как движется его поршень в кишке малышки. Когда же он достиг предела девочка потеряла сознание. Мы разрядились почти одновременно. Федор вытащил свой испачканный калом, семенем и кровью член и обмыл его водкой. Я же еще некоторое время наслаждался узкой щелкой девочки. Мы брызнули на нее водой и она открыла глаза. Вскоре к нам подошел вездесущий К и мы отдали малышку ему.
13 фраз, которые не запрещены, но очень портят русский язык
В языке среднестатистического современного человека достаточно много слов, которые не запрещены лингвистами, но раздражают слух. И чаще всего эти слова оказываются действительно неграмотными, а человек, который их употребляет, произнося их тоже выглядит таким. Итак, разбираемся с ошибками в устной речи.
Дело в том, что выражение «имеет место быть» — грамматически неправильное. Оно образовалось из-за неудачного сложения двух канцеляризмов - «имеет быть» и «имеет место». Чтобы говорить правильно, необходимо убрать слово «быть».
Русский глагол «является» - аналог английского to be. Его употребление в русском выглядит как плохой перевод с английского. И хотя это слово в русском языке практически не нужно, у него достаточно много поклонников. Достаточно сравнить - «Эта школа является лучшей в городе» и «Эта школа — лучшая в городе», чтобы понять, что и без несуразного «является» смысл сохраняется, а предложение выглядит куда более человечным.
Ещё один распространённый штамп, поработивший наш язык, пришёл из документов. Но только теперь его можно встретить чуть ли не в каждой статье, даже в переписках. «В данном случае» можно заменить на «в этом случае», а «в данном тексте допущена ошибка» написать «в этом тексте допущена ошибка». А лучше вообще обойтись без указательных слов: без них письменная речь выглядит чище.
Слово «касаемо» в русском языке есть, и его употребление не запрещено. Но эта форма считается устаревшей и просторечной. Вместо «касаемо» употребляем оборот «что касается» или «касательно».
«В настоящее время абонент не доступен» — первое, что приходит на ум. От этого выражения, если вы не автоответчик, лучше отказаться. Это слово вполне можно заменить наречием «сейчас», да и канцеляризмы никогда не украшали устную речь и тексты.
Слово «крайний» традиционно использовали в лексиконе люди, чья профессия была связана с риском для жизни. Космонавты, лётчики, альпинисты и подводники нарочито избегают слова «последний», опасаясь, чтобы «последний раз» действительно не стал последним. Их можно понять. Но в какой-то момент слово «крайний» стали употреблять все, кому не лень. Вот такая странная филологическая тенденция.
Итак, как же скучать правильно? В справочнике Розенталя можно встретить замечание о том, что с существительными и местоимениями третьего лица верно говорить: скучать по кому/чему. А вот в первом и втором лице будет «скучать по ком»: по нас, по вас. А вот «скучать за кем-то» или «скучать за чем-то» нельзя – такого словосочетания в русском языке нет.
В русском языке действительно есть глагол «порешать», но употребляться он может только в значении «решать в течение какого-то времени». Например, порешать задачу и бросить. Но сегодня всё чаше выражение «давай порешаем этот вопрос» используют в значении «решить вопрос». Так говорить неправильно. Это жаргонизм, как и «расскажи мне за него» в значении «расскажи мне о нём». В культурном обществе такие фразы употреблять не принято.
Ещё одна распространённая речевая ошибка – «оплатить за проезд». За проезд можно платить, а вот оплачивать только проезд – предлоги здесь недопустимы, поскольку по правилу при переходном глаголе предлог не нужен.
Пожалуй, каждый слышал» в качестве предложения занять сидячее положение неуклюжее «присаживайтесь». Почему-то слово «садитесь» ассоциируется с криминальным миром и тюрьмой. Но глагол «присесть» имеет конкретное лексическое значение - «опуститься на полусогнутых ногах» или «сесть на что-либо куда-либо на короткое время». Поэтому правильный вариант – «садитесь, пожалуйста». И только так.
Если необходимо попросить у кого-то денег взаймы, правильно сказать «можно занять у тебя денег?» или «одолжи мне денег». Но никак нельзя попросить у другого «занять» вам денег, так как «занять» - значит взять в займы. Иначе говоря, тем, кто просит «занять денег до зарплаты», вы точно ничего не должны.
Сегодня интернет-слег вышел за пределы Сети, а в интернет пришли не очень грамотные девочки, которые используют слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами. «Человечек», «печалька», «вкусняшки», «винишко», «днюшечка» - дома, конечно, так разговаривать не запрещено, а вот в компании или на работе не стоит. Это слова находятся за пределами литературных норм.
Свадьба на Руси. Зачем к постели молодых бегал шафер и для чего производилась опись приданого?
Свадебные обычаи даже в дореволюционной России нельзя назвать дикими и неприемлемыми для современных людей. Все же до традиций, оправдывающих кражу невесты, насильственный брак, право первой ночи очень далеко, но есть нюансы, которые кажутся весьма забавными. В пору, когда невинность невесты считалась едва ли не главным условием счастливого брака, личные границы молодоженов нарушались сплошь и рядом, зачастую без видимых на то причин, просто из любопытства.
В дореволюционной России имел силу только церковный брак, о котором имелась пометка в метрической книге прихода, все остальное считалось сожительством, не имело юридической силы и считалось греховным. В брак можно было вступать с 16 лет девушкам и с 18 лет юношам, был определен предельный возраст для брака – 80 лет. Обязательным условием было согласие на брак не только самих будущих супругов, но и их родителей. Если обнаруживалось, что родители принуждали детей к заключению брака, то могли получить до полутора лет тюрьмы, брак же признавался фиктивным. Однако фактических обращений с жалобой на насильственное супружество были единицы. Ведь все это происходило за закрытыми дверями, а способы давления избирались весьма изощренные, поэтому нельзя говорить о том, что браки в царской России заключались исключительно по любви и взаимному согласию брачующихся.
Как знакомились жених и невеста
Не отметая того факта, что девушкам на выданье и женихам ничто не мешало познакомиться в обычной жизни и понравиться друг-другу, как это было всегда, стоит заметить, что существовало еще множество способов обзавестись парой. К браку тогда подходили более рационально, никакого поиска половинки и любви на всю жизнь. Если парень с девушкой относятся к одному сословию, родители одобряют брак, а молодые друг другу мало-мальски приглянулись – значит, свадьбе быть!
Свахи в ту пору были людьми востребованной профессии, ведь только у них была база данных всех невест и женихов в округе определенного уровня финансового достатка. Но к началу XX века свах с их рынка стала вытеснять «Брачная газета». В ней публиковались объявления потенциальных женихов и невест, так найти себе пару было гораздо дешевле, чем через сваху, к тому же появлялся шанс у бесперспективных (с точки зрения свахи) кандидатов. Но в то же время был и велик риск нарваться на бесприданницу, разорившихся дворян и других личностей, не востребованных на брачном рынке.
Среди дворян были в почете «Ярмарки невест» - светские сезоны, которые завершались свадьбами, подразумевали одно – смотрины. Здесь также активно работали свахи, которые не пропускали массовые гуляния и могли разузнать про понравившегося кандидата всю информацию. В Петербурге в Летнем саду в Духов день женихи выстраивались вдоль двух сторон аллеи, а невесты вместе с семьями якобы гуляли мимо, свахи тут же рассказывали про девушек и их семьях потенциальным женихам. Молодежь из рабочей и крестьянской среды знакомилась самостоятельно во время гулянок или в церкви. Основополагающую роль при сватовстве играло приданое девушки, учитывая, что всем сословиям без исключения вторую половинку активнее всех искали родители, в этом нет ничего удивительного.
Приданое – это не про любовь
Несмотря на то, что приданое существует и сейчас, в ту пору отношение к нему было весьма скрупулёзным и прагматичным. Невеста могла быть хороша, но вот если подкачало приданое, то ждать ей жениха пришлось бы долго. Муж или его семья должны были полностью содержать будущую жену, даже если в последующем они бы разошлись. Некоторые семьи, отдающие невест, требовали в качестве подтверждения состоятельности жениха некую сумму, у мусульман это называют калымом. Но это не было распространено повсеместно, достаточно было и того, что жена поступала на полное обеспечение мужа. Поэтому, к стороне супруга вопросов было меньше, а вот с приданым, с которым невеста входила в дом будущего мужа, разбирались более детально.
Приданое полностью зависело от финансовых возможностей семьи невесты, если семья была богатой, то с собой девушка могла привнести в семью мужа и семейные наделы, и скот, и драгоценности, и столовое серебро, и векселя, и наряды, и белье, и целые деревни. Если семья была богатой, то отец мог отписать дочери приданое уже при рождении. Если же семья не имела возможности выделить богатое приданое, то чаще всего в него входили «женские» инструменты для работы, например, прялка. Считалось нормой, чтобы к приданому полагалась опись (хорошо, что не акт приема-передачи). Впрочем, договорные отношения никого не смущали, ведь брачная сделка осуществлялась на основании описи приданого и перехода права собственности. Приданое навсегда оставалось имуществом женщины и ее супруг, и его родители не могли распоряжаться им без ее согласия. Если приданое приносило доход, то он делился равномерно между супругами, причем доходы жены или ее приданое, в случае банкротства мужа, не могли быть списаны в счет долгов.
Пора и за свадебку!
После того как были улажены все финансовые вопросы, приступали непосредственно к свадьбе. С этого времени жених уже мог навещать дом невесты по поводу и без, правда, приходить с пустыми руками были не принято, обычно он приносил цветы, сладости.
Приглашения гостям рассылались от имени родителей за 7-10 дней до торжества. Жених готовил специальную шкатулку со свечами, кольцами и гребнем. Кроме того, жених приезжал в церковь раньше и оттуда оповещал невесту о том, что прибыл букетом белых цветов – их передавал через дружка. Пока подарки не прибыли, невеста собираться не начинала, это означало, что жених передумал жениться. В русской культуре много картин со схожим сюжетом, когда невеста у окна дожидается не жениха, а шафера.
Если же речь идет о крестьянах, то они должны были получить разрешение не только родителей, но и помещика, и священника. Кстати, именно на последнего возлагалась ответственность по сбору данных на жениха: не состоит ли он в браке, не обещал ли жениться на ком-либо другом, не является ли он родственником невесте.
Первая брачная ночь
Несмотря на то, что некоторые феодалы оставляли за собой право первой брачной ночи, церковь это не приветствовала и нельзя сказать, что это было нормой. Церковь возвышала брак, заключенный по ее канонам и наделяла его таинством, а брачное ложе священством. Дата проведения свадьбы тщательно выбиралась, поскольку церковь запрещала брачные отношения в определенные дни, например во время поста или религиозных праздников, поэтому любая дата не подходила.
Из числа свах выбирались женщины-постельщицы, которые должны были приготовить ложе для новобрачных. Постель была из приданого невесты, а территория – жениха. Территория – это потому что в доме воссоединение молодых не происходило, ну неужели прерывать празднование ради первой брачной ночи и покидать хозяйский дом? Поэтому молодым стелили абы где. Чаще это было прохладное место – амбар, чулан, баня, подклет избы. Именно поэтому первую брачную ночь часто называли «подклетом», исходя из места и обстоятельств, в которых зарождались супружеские отношения. Да, свахи всячески пытались обуютить выбранное место, но чаще всего это было совсем не предназначенное для этого место.
Постель новобрачных считалась местом не только таинства, но и силы, именно поэтому сюда подкладывали вещи, которые должны были привлечь удачу и богатство в новую семью. В качестве оберега клали муку, много матрасов и перин и даже ржаные снопы. Под кровать (хотя это чаще был настил) ставили сковородку, кочергу, – от сглаза и нечистой силы, поленья по поверью символизировали плодовитость, поэтому их точно не жалели.
Молодых провожали на брачное ложе прямо с праздника, когда гости еще не разошлись. Шафер должен был выкупить постель у свах, молодожен сопровождала целая толпа подвыпивших родственников и друзей. Все это сопровождалось не только песнями и прибаутками, но и советами и сальными шутками. На дверь, за которой были молодые, вешали замок и приставляли охранника, он должен был не просто оберегать от нечисти, но еще и отгонять тех, кто решил подсмотреть, да, такие тоже находились. Да чаще всего и сам охранник носил вести за праздничный стол – то, что ему удалось подслушать или подсмотреть самому. Что уж при этом чувствовали молодые, особенно невестка, непорочность и чистота которой были главным условием брака, остается только догадываться.
Оставшись наедине, молодые могли перекусить оставленной им едой, затем невеста должна была снять обувь жениха и спросить разрешения лечь рядом с ним. О том, состоялось ли главное действо всего «спектакля» под дверь прибегал узнавать шафер, получив положительный ответ, громогласно нес ее за стол к толпе разгоряченных родственников. Молодых могли вывести за стол, а могли сами войти к ним в клеть и праздновать там же.
Однако молодую жену ждала еще одна проверка, гостям нужно было продемонстрировать простыню или рубашку с пятнами крови в доказательство чистоты и непорочности невесты. Если же доказательств не было, то свахе и родителям невесты было несдобровать. На шею им могли повесить хомут, а отцу поднести рюмку без дна. Девушку же возвращали в отчий дом, а ее будущее было обречено. Если же все прошло гладко, и гости остались довольны результатом, то девицу наряжали в одежду замужней женщины, включая специальный головной убор. С тех пор она называлась «молодка» и имела все права молодой жены. Простыню, на которой только что прошло «таинство», могли таскать по всей деревне, бить горшки (чем больше черепков, тем плодовитее новая семья), развешивать белоснежные рушники с красной вышивкой. Вообще сочетание красного с белым считается траурными цветами, так девушка прощалась со своим девичеством.
Молодые иногда входили в сговор и заготавливали кровь для простыни, например, зарезав накануне петуха. Это, кстати, считалось верным признаком нечестности девушки, и рождало сплетни – если накануне в семье девушки вдруг решили резать кур. Однако если это устраивало обе стороны, то в качестве дани традициям имело место быть.
Несмотря на то, что современные традиции гораздо мягче к молодым, обряды царской России также нельзя назвать дикими и ужасающими. Брак считался священным союзом и к нему относились соответствующе, трепетно оберегая отношения между супругами, периодически наставляя обоих супругов на путь истинный. С бытом царской России связано множество домыслов, на самом ли деле русские женщины «в поле рожали» и другие мифы, в которые многие верят до сих пор .
Не успел донести невесту до кровати
Миссис Дьюз потянула его за руку:
— Пожалуйста, пойдемте отсюда.
Кэр заглянул в глазок и притянул Темперанс к себе.
Она покачала головой, но ее сопротивление ослабело, когда он подвел ее к стене. По тому, как напряглось все ее тело, Кэр понял, в какой момент она увидела, что происходит внутри. Она стояла лицом к стене, и он встал позади нее.
Он наклонился к ее уху:
Ее била дрожь, Темперанс молчала. Впрочем, ему не нужны были ее слова, чтобы понять, что происходило в той комнате. Он уже увидел все, когда заглянул туда: мужчину и женщину. Мужчина совершенно голый, женщина все еще в сорочке. Женщина стояла на коленях перед мужчиной и держала во рту его мужскую принадлежность.
— Вам это нравится? — шепнул Кэр. — Вас это возбуждает?
Он чувствовал, как Темперанс, прижавшись к нему, дрожит, словно заяц в когтях ястреба. Внешне она была такой праведной, но Кэр знал, чувствовал частью своего ума или духа, ее греховные страсти, которые она так старалась скрыть. Ему хотелось проникнуть в эти скрытые глубины греха. Осветить их дневным светом и насладиться ими. Они были такой же частью ее, как и золотые искорки в глазах, и Кэр жаждал насладиться ее страстью.
— Давайте посмотрим дальше. — Он взял ее за руку, и Темперанс уже почти не сопротивлялась, и подвел ко второму глазку. Но комната оказалась пустой.
А вот следующая определенно была занята.
— Смотрите, — шептал он, прижимая ее к стене всем своим телом. — Что вы видите?
Темперанс покачала головой, но, тем не менее, прошептала:
— Он… он овладевает ею сзади.
— Как жеребец покрывает кобылу, — тихо сказал он, с силой прижимаясь к ее телу.
Она нервно кивнула.
— Вам это нравится?
Но она не захотела ответить ему.
Он отвел ее в сторону и проверил следующий глазок, тот, посмотреть в который им рекомендовала госпожа Пэнси. То, что он увидел, заставило его судорожно сглотнуть. Он повернулся и, ничего не говоря, подвел миссис Дьюз к глазку. Он почувствовал тот момент, когда она поняла. Ее тело напряглось, и она с силой сжала его руку. Он всем своим большим телом прижал ее к стене, не оставляя возможности сбежать, она была такой теплой и мягкой.
— Что вы видите? — шепотом спросил он.
Она затрясла головой, но он взял ее руки и, широко разведя их, накрыл своими ладонями.
— Скажите мне, — потребовал он.
Она сглотнула, и этот звук был слышен в тишине темного коридора.
— Женщина прекрасна. У нее рыжие волосы и белая кожа. — И?
— Она обнажена и привязана к кровати.
— Каким образом? — Он провел губами по ее шее. Темперанс была так близко, что он чувствовал ее запах. Запах женщины. Его охватило желание сбросить с ее головы этот простой белый чепчик, выдернуть шпильки из волос и спрятать лицо в ее локонах. — Скажите как?
— Ее руки связаны над головой и привязаны к изголовью кровати. — Ее голос был гортанным, тихим и чувственным. — Ее ноги широко раздвинуты, лодыжки привязаны к столбикам полога. Она совершенно голая, и ее… ее…
Она поперхнулась, не в силах произнести этого слова.
— Ее лоно, — подсказал Кэр, касаясь ее щеки. При этом слове его бедра инстинктивно постарались прижаться к Темперанс.
— Да, правильно. Она полностью раскрылась. Темперанс слабо вскрикнула, когда он провел языком по ее шее.
— И? — подсказал он.
— О! — Темперанс набрала в грудь воздуха, пытаясь унять волнение. — Ее глаза завязаны шарфом.
— Он высокий, смуглый, и он полностью одет, даже не снял парика…
Кэр улыбнулся, не отрывая губ от ее кожи и продолжая тереться бедрами о ее бедра. Он бы прямо сейчас задрал ее юбки и добрался до этого мягкого влажного местечка, если бы не боялся, что выведет ее из состояния транса.
— Что он делает? — Кэр с нежностью прикусил ее ухо. Она тихо ахнула.
— Он стоит на коленях между ее ног, он… О Боже! Он мрачно усмехнулся:
— Он боготворит и поклоняется ее лону, не так ли? Он ласкает ее языком, целует, познавая ее вкус.
У Темперанс вырвался стон, она прижалась к нему, не пытаясь убежать, и Кэр торжествовал.
Он нежно облизывал изящный край ее ушка.
— А вам бы этого хотелось? Вам бы хотелось, чтобы я прижался губами к вашему местечку, касался бы вас, ласкал бы вас языком, упивался бы вами, пока вы не попытались бы сбросить меня, но я не отпустил бы вас. Я бы заставил вас лежать, широко раздвинул бы ваши ноги, ваше лоно открылось бы передо мной, и я ласкал бы вас снова и снова, я доводил бы вас до оргазма.
Она пыталась его оттолкнуть, но он наклонился и поцеловал ее руку, а его язык разжал ее губы и ворвался в ее рот с такой же грубой силой, с какой бы он сам овладел ею. Боже! Она наконец сдавалась, его маленькая мученица, и победа над ней была слаще меда.
Он просунул ногу между ее бедер так, что она невольно села на нее. Он ухватил ее юбки, задрал их вверх, стремясь лишь к одной цели. Он уже не сознавал, где они находились, кто была она, и кем был он. Все, чего он хотел, — это ощущения ее теплой влажной плоти. Хотел сейчас же.
Но Темперанс вцепилась ногтями ему в волосы и дернула их так неожиданно, что он вскрикнул от резкой боли.
Этого ей было достаточно. Она бросилась бежать по темному коридору, как заяц от ястреба.
Он околдовал ее.
Темперанс, задыхаясь, завернула за угол темного коридора. Паника не покидала ее, сжимала горло, трепетала, угрожая задушить. Лишить разума.
Как он узнал? Или ее позор был клеймом на ее лице, и все мужчины видели его? Или он был колдуном, который умел разглядеть в женщинах чувственную слабость? Ибо она слаба. Ее ноги подгибались; внутри все таяло от постыдного желания. Она смотрела в этот ужасный глазок и описывала то, что видела там, и, Боже, ей это нравилось. Ужасные слова, которые он шептал ей на ухо, когда прижимался к ней, оставляли ее во власти возбуждения и похоти. Ей хотелось, чтобы он взобрался на нее, как жеребец, в грязном коридоре этого борделя.
Может быть, она уже потеряла рассудок?
Дверь во внешний коридор была не заперта. Она распахнулась от толчка, и Темперанс побежала вниз по лестнице. Позади нее раздавались тяжелые шаги лорда Кэра. Она пробежала квадратный маленький холл и услышала, как он споткнулся и выругался. Слава Богу! Что бы его ни задержало, это дало ей лишние секунды. Она открыла входную дверь борделя и бросилась в темноту.
От ветра у нее перехватило дыхание, и что-то маленькое, злобное и четвероногое перебежало ей дорогу. Она нырнула в узкий переулок, где её шаги эхом отдавались от древних каменных стен. Она бежала, не зная куда, не думая ни о чем, охваченная безумной паникой. Если Кэр поймает ее, он снова будет ее целовать. Он прижмется к ней всем телом, и она почувствует вкус его губ, почувствует его прикосновение и не сможет убежать во второй раз. Она не устоит, отдаваясь своей греховной натуре.
Нельзя этого допустить.
Переулочек выходил в какой-то двор. Она оглянулась и перебежала через него. Жар в груди душил ее, и Темперанс хотелось остановиться, но она заставила себя дышать спокойнее и обернулась. Во дворе было пусто. Голос Кэра слышался вдалеке.
Темперанс прокралась через переулок, свернула на боковую улицу, а затем в еще один переулок. Луна зашла, и стало темнее, Темперанс бежала так быстро и в такой панике, что теперь не могла определить, где находится. В зданиях, стоявших по сторонам, было темно. Она, снова бегом, пересекла улицу, страх подгонял. На минуту Темперанс остановилась в тени какого-то дома и посмотрела назад. Лорда Кэра нигде не было видно. Может быть, он отказался от погони? Если только… но это маловероятно…
— Дура! — прошипел он ей на ухо.
Она взвизгнула самым постыдным образом, но он до ужаса испугал ее.
Он схватил ее за плечо и встряхнул, а в его голосе слышался с трудом сдерживаемый гнев.
— Вы что-либо соображаете? Я обещал вашему брату, что буду охранять вас, а вы бежите и волей-неволей оказываетесь в самой опасной части Сент-Джайлса.
— Очнулась? Вот и ладненько, — глухо произнес один. — Как-то неинтересно с бревном развлекаться.
Оля была ошеломлена, не понимала, что происходит, кто эти люди. Крупная дрожь сотрясала ее тело. Руки, связанные уже скотчем, болели. Она языком толкала тряпку, но не могла от нее избавиться. Глаза наполнились слезами. Они потекли к вискам, девушка сразу захлюпала носом, и дышать стало еще труднее.
— Начинай. Вдруг кто увидит, — произнес глухой голос.
Неизвестный с синими глазами деловито положил руки на колени девушки. Поняв, что он хочет сделать, Оля замычала, замотала головой, задергала ногами и руками, стараясь попасть по обидчику. Происходящее походило на кошмар. Насильник, пыхтя, преодолевая сопротивление, раздвинул девушке бедра, но Оля снова сжала ноги.
— Держи сучку! Какого хрена стоишь?
Тяжелое мужское тело навалилось ей на грудь, придавило к земле. Оля боролась изо всех сил, но задыхалась, поэтому была слабой. Она чувствовала, как второй рвет колготки, срывает с нее трусики. И вдруг он остановился, замер, прислушиваясь к лесным звукам. Оля задержала дыхание: небольшая пауза всколыхнула в душе надежду, что насильник одумается.
Но зря. Что-то твердое стало вонзаться ей в плоть. Оля дергалась, но насильник не отступал. Он резко схватил ее за бедра и прижал их к животу. Сложенная практически пополам, Оля не могла даже пошевелиться. В такой позе он наконец проник внутрь, и дикая боль пронзила ее тело. Оля изогнулась в немом крике, но жесткие ладони крепко сжимали ее ноги.
Сколько продолжалась эта пытка, Оля не знала. Ей казалось, что в нее вбивают бревно, с каждым ударом все глубже и яростнее. Иногда инструмент насильника выскакивал наружу, Оля с всхлипом вздыхала, а потом он снова вонзался с удвоенной силой. Тело вздрагивало от каждого толчка, вибрировало и тряслось. Насильник над девушкой сопел, обливался потом, полукружиями расплывавшимся по маске. Сильный запах горячего мужского тела, смешанный со знакомым парфюмом, бил в нос, и инстинкт самосохранения заставлял Олю отворачиваться, часто дышать, чтобы избежать приступа рвоты, от которого она могла захлебнуться.
Напавший с каким-то злобным наслаждением выполнил свою работу и наконец затрясся, застонал. Оля почувствовала, что давление внутри живота исчезло вместе с остатками острой боли. Мужчина еще секунду полежал, тяжело дыша и приходя в себя, потом откатился на бок и встал. Оля со стоном опустила затекшие ноги, надеясь, что экзекуция закончилась, а она осталась жива. Она оперлась на локти и стала отползать в сторону.
Но опять ошиблась. Насильник схватил ее за ногу и притянул к себе, расцарапав нежную кожу о еловые иголки, ковром устилавшие землю.
— Теперь ты, — приказал он напарнику, застегивая джинсы. Тот нерешительно засопел и сделал шаг в сторону. Тогда первый толкнул его к девушке.
— Не могу, — сдавленно произнес второй и подался назад. — Страшно.
— А на кулак нарваться не боишься? Давай!
— У меня и желания нет, — отказывался второй.
Оля слушала их перепалку с ужасом и молила Бога, чтобы кто-нибудь догадался, где она, и пошел ее искать.
— А так будет? — одним рывком насильник перевернул девушку на живот, поставил ее на колени. Он с силой провел по внутренней стороне ее бедер ладонями, потер пальцами больное место — Оля снова затряслась от ужаса и страха, потом похлопал по обнаженным ягодицам.
— Давай! По-собачьи. Можешь и вторую дырку расковырять. Разрешаю. Не бойся. Так она в глаза смотреть не будет.
Оля задергалась, замычала, но сильные руки прижали ее к земле, чуть не придушив от усердия. В полуобморочном состоянии она почувствовала, как что-то вяло прикасается к коже ее бедер, потом наливается и поднимается выше. Второй насильник скользнул в разорванную плоть легко, почти не причинив боли, но Оле уже было все равно: она потеряла сознание от недостатка воздуха.
Второй раз она очнулась от неприятного ощущения: ей казалось, будто сотни маленьких существ бегают по телу, оставляя жгучую боль. Она открыла глаза: летнее солнце уже поднялось над горизонтом и мгновенно ослепило. Дышать стало легче. Оля подняла по-прежнему связанные руки — кляп исчез.
Читайте также: