Кровать с золотой ножкой
Обновлено: 13.05.2024
Геракл чистил конюшни, душил гидр и совершал множество других героических поступков, чтобы жизнь стала лучше и прекраснее.
Так мы и пытаемся плыть вперед, борясь с течением, а оно все сносит и сносит наши суденышки обратно в прошлое.
О ту пору, когда всех нас, в большей или меньшей степени породненных с племенем Вэягалов, ошарашила весть, что нашлось-таки золото Ноаса, из-под спуда равнодушия забили ключи семейных преданий, из поколения в поколение передававшихся бабушками, ну и отчасти дедушками. Давние, баснословные, дымкой лет окутанные события обретали осязаемость реальности, легендами овеянные и будто воскресшие жизни волновали умы и сердца. Пробудился интерес к делам и свершениям Вэягалов минувших веков. Спешно восстанавливались прерванные родственные связи — двоюродные, троюродные братья разыскивали двоюродных и троюродных сестер, дядья по отцу — теток по матери. В поздний вечерний час незнакомый голос в телефонной трубке начинал вдруг выяснять: а из каких вы, простите, Вэягалов, из тех, что жили когда-то в Ильгуциемсе, или тех, что позже перебрались в Видземе?
Главные заслуги по части вэягаловедения и сплочения многочисленной родни принадлежат Скайдрите Вэягал, дочери Паулиса, в продолжение нескольких лет известной как Скайдрите Пшенепшинская, пока она не подала в суд заявление с просьбой расторгнуть брак и восстановить девичью фамилию, к которой вдруг воспылала любовью. По мере приближения к пенсионному возрасту увлеченность ее становилась сильней. Работа в аптечном киоске при больнице казалась слишком однообразной и прозаичной. Вдохновение и творческий порыв душа находила в пожелтевших архивных документах и книгах, в них Скайдрите выискивала дотоле неведомые тайны рода Вэягалов. Свободное время она проводила, навещая родовые гнезда Вэягалов. Всю Латвию исколесила: летом бродила малохожеными тропами, осенью месила грязь проселков, зимой пробиралась через сугробы — все лишь затем, чтобы подтвердить, проверить какие-то смутные предположения, разыскать какого-нибудь еще неизвестного, вольного могиканина из рода Вэягалов. Из клубка перепутанных судеб, отсветов давно угасших жизней по узелку, по ниточке, в комнате Скандри- те на стене возникал труд ее жизни — родовое древо Вэягалов, или, как сама она выражалась, родословная роспись.
Самым давним из обнаруженных предков Ноаса и Августа вековые книги шведских времен называют некоего Тениса из «Welije galle», что в окрестностях озера Буртниек. То ли так назывался хутор, то ли оконечность озера, где дули буйные ветры, сейчас трудно сказать. Последнее толкование вполне допустимо, поскольку в этом маловразумительном многоязычном написании первое слово напоминает латышское «вэйш», или ветер, а второе — «галс», или конец, оконечность. Как бы то ни было, всю семью унесла моровая язва, в живых остался лишь последышек Ансис. Три дня и три ночи Ансис просидел на придорожном дубу в ожидании живой души. На четвертый день случилось мимо проезжать ткачу из Пиебалги, тот поначалу до смерти перепугался, приняв Ансиса за исчадие черной чумы. Но поскольку Ансис мечен был метой, свойственной роду Вэягалов — желто-соломенными косами, — ткач посадил его в свою повозку.
В Пиебалге Ансис и вырос, превратился в статного молодца, обрел славу отменного столяра и токаря, ткацкие станы, самопрялки его выделки славились в ближних и дальних пределах.
А Пиебалга той поры место своеобычное. Тамошний люд по городам и весям развозит льняные холсты и полотна своего рукоделия, заодно приглядывается ко всему новому, перенимает все лучшее. Первыми в Лифляндии картошку повадились выращивать, первыми дымоходы в курных избах своих наладили. И зародившееся в далекой Богемии и Моравии учение гернгутеров пиебалгжане быстро на себе примерили, и оно пришлось им по душе. Пастор в кирхе лишь о том печется, как бы побольше урвать со своих прихожан, божий храм стал местом поношений и разносов. Отцы же проповедники братской общины на сходках в молельнях силы множат в измотанных чужеземцами душах, призывают к жизни праведной, благопристойной. Ансису в этом деле нравится кое-что другое — встречи с братьями ближних и не ближних общин, возвышенные беседы, духа укрепленье.
По обычаю братской общины невеста Ансису досталась по жребию Розалия, дочь предводителя общины Анджа Рейнбука. Нет указаний на то, что была она нехороша собой или по возрасту для Ансиса неподходяща. Правда, в доносах, от тех времен сохранившихся, говорится, будто Андж Рейнбук на собраниях дерзал с самим Спасителем общаться и видеть разные видения. А Розалия-де выдавала себя за невесту Христову. Одно только ясно: Ансис сбежал в город Вендеи, теперешний Цесис. И сбежал неженатым, ибо вскоре после появления в том городе Ансиса Вэягала трижды оглашали в церкви и на второй день троицы обручили с Анной с хутора «Леясшкерсты». То был первый случай, когда прозвище по местности — Вэягалы, — что бы оно ни значило, всплыло на правах фамилии.
О тех стародавних событиях можно было бы не вспоминать, не служи они наглядным доказательством того, что отложилось в генах Вэягалов и что правило дальнейшими судьбами рода, в известной мере способствуя тому, чтобы Ноас подхватывал концы всяких новшеств, чтобы Август, разделившийся надвое, дом покрыл одной крышей, чтобы Эдвард Уэнглл стал стрелочником на магистральных путях мира, а Виестур Вэягал поднял ружье на тракториста, дерзнувшего проехать по озимым.
Чтобы в те времена сбежать от помещика, нужно было иметь смелость и смекалку, отчаянную и уж конечно слегка шальную голову. Для Ансиса Вэягала побег сошел удачно, в колоду его не посадили, и моченных в соленой воде розог не пришлось отведать. В годы Северной войны города Лифляндии захудали, обезлюдели, ради доброго мастерового отцы города готовы были принять на душу грех — «укрывательство и утайку крепостных людишек». Ибо, как двумя столетиями позже в зунтском трактире, за кружкой пива выскажется Паулис Вэягал: «У правды может быть сто рук и сто ног, но ей, как и человеку, не дано забраться сразу на два дерева».
Императрица Елизавета Петровна замок в Цесисе пожаловала великому канцлеру Бестужеву-Рюмину. Граф счел себя не просто владетелем замка, но всего города. Он повелел перепахать и засеять овсами все улицы в Цесисе, грозя виселицей каждому за потраву. Горожане заартачились, пошли препирательства. Четыре года Вэягал исправно платил городские подати как плотник и тележный мастер. А тут накатила беда. Графские люди сбились с ног, разыскивая Ганса Веегалла, и чуть уж было ие схватили его на засеянной овсами улице у калитки собственного дома. Вэягалу удается укрыться в коровнике. Фельдъегерь, приставив к дверям стражу, скачет за приставом. Является пристав, стражники бряцают саблями у порога.
Кровать с золотой ножкой
КРОВАТЬ С ЗОЛОТОЙ НОЖКОЙ
Зигмунд Скуинь - Кровать с золотой ножкой
Зигмунд Скуинь - Кровать с золотой ножкой краткое содержание
Зигмунд Янович Скуинь родился в Риге в 1926 году. Вырос в городском предместье, учился в средней школе, в техникуме, в художественной школе. В девятнадцать лет стал работать журналистом в редакции республиканской молодежной газеты.
В литературу вошел в конце 50-х годов. Внимание читателей привлек своим первым романом «Внуки Колумба» (в 1961 году под названием «Молодые» опубликован в «Роман-газете»). В динамичном повествовании Скуиня, в его умении увлечь читателя, несомненно, сказываются давние и прочные традиции латышской литературы.
К настоящему времени у Скуиня вышло 68 книг на 13 языках.
3. Скуинь — заслуженный работник культуры Латвийской ССР (1973), народный писатель Латвии (1985), лауреат нескольких литературных премий.
В романе «Кровать с золотой ножкой» читатель познакомится с интересными людьми, примечательными судьбами. Как в любом другом произведении Скуиня, серьезное здесь перемежается с иронией и даже комическими сценами, реальность — с домыслом и фантазией.
Кровать с золотой ножкой - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Из школьного сочинения
Кровать с золотой ножкой скачать fb2, epub бесплатно
Действие романа развертывается в разгар войны. Советские войска только что очистили город от фашистских захватчиков. Война бушует еще совсем рядом, еще бомбит город гитлеровская авиация, а на территории сожженной, разрушенной и стынущей в снегах ткацкой фабрики уже закипает трудовая жизнь.
Писатель рисует судьбу семьи потомственных русских пролетариев Калининых. Замечательные люди вышли из этой семьи — даровитые народные умельцы, мастера своего дела, отважные воины. Мы входим в круг их интересов и забот, радостей, горестей, сложных семейных и общественных отношений.
…В центре произведения отряд капитана Трофимова. Вырвавшись осенью 1941 года с группой бойцов из окружения, Трофимов вместе с секретарем райкома Глушовым создает крупное партизанское соединение. Общая опасность, ненависть к врагу собрали в глухом лесу людей сугубо штатских — и учителя Владимира Скворцова, чудом ушедшего от расстрела, и крестьянку Павлу Лопухову, потерявшую в сожженной фашистами деревне трехлетнего сына Васятку, и дочь Глушова Веру, воспитанную без матери, девушку своенравную и романтичную…
ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ АРДАМАТСКИЙ родился в 1911 году на Смоленщине в г. Духовщине в учительской семье. В юные годы активно работал в комсомоле, с 1929 начал сотрудничать на радио. Во время Великой Отечественной войны Василий Ардаматский — военный корреспондент Московского радио в блокадном Ленинграде. О мужестве защитников города-героя он написал книгу рассказов «Умение видеть ночью» (1943).
Василий Ардаматский — автор произведений о героизме советских разведчиков, в том числе документальных романов «Сатурн» почти не виден» (1963), «Грант» вызывает Москву» (1965), «Возмездие» (1968), «Две дороги» (1973), «Последний год» (1983), а также повестей «Я 11–17» (1958), «Ответная операция» (1959), «Он сделал все, что мог» (1960), «Безумство храбрых» (1962), «Ленинградская зима» (1970), «Первая командировка» (1982) и других.
Широко известны телевизионные фильмы «Совесть», «Опровержение», «Взятка», «Синдикат-2», сценарии которых написаны Василием Ардаматским. Он удостоен Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых.
Василий Ардаматский награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, Отечественной войны, Красной Звезды и многими медалями.
«Жизнь некрасивой женщины» — автобиографические записки княжны Екатерины Александровны Мещерской, относящиеся к периоду ее жизни в Москве 20-х годов. Отрывки воспоминаний о ранней юности Екатерины Александровны были опубликованы журналом «Новый мир» в 1988 году («Трудовое крещение»), в которых она поведала романтическую историю неравного брака родителей: 73-летнего князя Александра Васильевича Мещерского, шталмейстера Двора, и талантливой 25-летней певицы Екатерины Прокофьевны Подборской.
В 1896 году у супругов Мещерских родился сын Вячеслав, которого крестил Великий князь Михаил Александрович Романов. Когда же в 1904 году появилась дочь Катя (Китти), отца уже не было в живых. Ее крестил о. Иоанн Кронштадтский.
После революции княгиня Мещерская потеряла все… Её дочь Китти к тому времени успела проучиться три года в Московском дворянском институте. Началась полная лишений жизнь…
Екатерина Александровна Мещерская умерла на девяносто первом году жизни в 1994 году. Похоронена на Введенском кладбище Москвы рядом с матерью и мужем.
Роман-газета № 10(310) 1964 г.
Роман-газета № 11(311) 1964 г.
. Сопрягая жизненный опыт так удаленных во времени друг от друга князя Дмитрия Донского и генерала Раевского, Пушкина и простой костромской колхозницы, нашей современницы, автор целенаправленно выстраивает исторические факты и судьбы, осмысляет и утверждает культурные и нравственные ценности, сохранить которые - наш гражданский долг перед историей, перед настоящим и будущим.
… В письме к переводчикам Зофья Посмыш рассказывает, что толкнуло ее на создание повести «Пассажирка». Ее поразил крикливый, резкий голос женщины, туристки из Германии, который она услышала в Париже. Этот голос напомнил ей одну из надзирательниц Освенцима. И тогда Зофья Посмыш спросила себя: как бы она поступила, если бы в дни мира встретила эту надзирательницу?
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.
Из сборника повестей писателей Латвии.
Не стоило и глаза поднимать к настенным круглым часам, чтобы убедиться, что стрелки, вытянувшись в струнку, вот-вот, словно яблоко, рассекут день пополам. Все, кто находился в комнате, с нетерпением ожидали конца работы. Шесть часов вечера, он это чувствовал, угадывал по множеству мелких, но совершенно безошибочных примет. Людей не занимали больше графики, схемы, узлы. Послеобеденное сонливое затишье давно уже сменилось все нараставшим оживлением. Лилия красила губы, взбивала парик, Юзефа копалась в портфеле, Пушкунг, сплетя на затылке пальцы, занимался йогой, или, как он выражался, вентилировал легкие. Жанна успела улетучиться, после работы ей предстояло мчаться в детский сад за сыном куда-то на другой конец города. Вся жизнь ее была сплошная спешка, после обеда даже пальто не вешала, пристраивала за своим кульманом.
Сигизмунд Доминикович Кржижановский
Звезде ? в созвездии Квадрата Пегаса было совершенно безразлично: отразиться в рефлекторе Гринвической обсерватории, окунуть луч в лужу или наконец ткнуть тем же лучом в зрачки влюбленной пары, услужливо подставленные под косой удар изумрудного альфова света.
И хотя звезде было, повторяю, все равно, у самых зрачков прозвучало:
- Посмотрите, Надя, на эту звездочку, ведь на нас она глядит! Не правда ли?
Фрагменты из романа
В наши дни, когда взоры мыслящего человечества с тревогой и надеждой обращены в будущее, особый интерес приобретает вставная главка из нового романа, работу над которым завершает Леонид Леонов. Разумный исторический оптимизм, понимаемый как рассудительная уверенность в лучшем, не должен пренебрегать рассмотрением и худших вариантов. Эпиграфом к помещаемому здесь отрывку, наглядно напоминающему о кое-каких необратимых последствиях людского неблагоразумия, может служить аксиоматическая ссылка из вихровского
Медные звуки рожков протяжно поплыли в чистейшем воздухе осени маневры были закончены. И маленький городок всеми тремя сотнями своих старых домов и яблонными садами принял жаркое, шумное и уставшее за неделю походов племя. Запахло табаком, конским потом, дымом походных кухонь, сложными запахами жизни, движения, привала бойцов, - всплеснулась гармоника.
Городишко Мирополье стоял на горе. Из окна вагона он казался живописным: на зеленых склонах кое-где пробивались светло-голубые, светло-зеленые и темно-голубые маковки церквей, а выше всего подымалось из зелени стройное белое здание.
Из окна вагона казалось, что в тени этой зелени рядом с притихшими древними храмами люди живут уютно и мирно, там пахнут ландыши, там свежесть листвы, одетые крапивой и цветами дорожки.
Сергей Николаевич МАРТЬЯНОВ
- Что же вам рассказать?
Получив назначение, капитан Бугров в тот же день выехал к месту службы. Если бы его воля, он бы вообще не появлялся в Управлении. Не очень-то приятно рассказывать людям о своей злосчастной истории, ловить на себе то сочувствующие, то осуждающие взгляды. Кроме того, Бугрова предупредили, что речка, на которой стоит застава, не сегодня-завтра могла выйти из берегов: в горах начались осенние ливни. А дорога предстоит дальняя, с пересадками - сначала ночь в поезде, потом триста километров на попутной машине, а дальше от штаба отряда до заставы еще шестьдесят километров вдоль речки, по грязному ухабистому проселку. Словом, лучше поторопиться.
Виктор Александрович МИНЯЙЛО
Перевод с украинского Е. Цветкова
Художник А. Д. Чеснов
ЗВЕЗДЫ И СЕЛЕДКИ,
или Книга Добра и Зла,
которую автор написал
вместе с покойным ныне учителем
Иваном Ивановичем Лановенко
Известный украинский писатель Виктор Александрович Миняйло знаком широкому кругу читателей по сборникам юмористических повестей и рассказов, а также романам о партизанском движении на Украине в годы Великой Отечественной войны - "Посланец к живым" и "Кровь моего сына", вышедшим в издательстве "Советский писатель".
Юрий Маркович Нагибин
ЛИТЕРАТУРНЫЙ СЦЕНАРИЙ (2-й вариант)
Через летное поле на посадку движется малая толпа
пассажиров. Отставая от них, неторопливо шагает
средних лет, седоватый человек в одежде охотника:
водонепроницаемый комбинезон поверх ватного
костюма, стянутый широким ремнем по талии,
подвернутые ниже колен высокие резиновые сапоги; за
спиной туго набитый рюкзак, за плечом - ружье в
«Дэниел Мартин», Книга, которую сам Фаулз (31.03.1926–05.11.2005) называл «примером непривычной, выходящей за рамки понимания обывателя философии» и одновременно «попыткой постичь, каково это — быть англичанином». Перед вами — британский «сад расходящихся тропок».
Фаулз — величайший прозаик нашего времени У него удивительное чувство слова, мастерское владение литературным языком и поразительный дар создавать поистине волшебные строки.
«Дэниел Мартин» — настоящий tour de force, взрыв энергетического воображения и страстной искренности, книга, даже случайные недостатки которой, без сомнения, куда более привлекательны, чем скромные удачи многих других писателей. («The Times»)
Калейдоскоп ярчайших персонажей и завораживающе-драматичных сюжетных поворотов… Равно хороши и сцены девонширского детства героя, и романтическая «идиллия» отношений с девушкой-соседкой, и изящно-ироничные картины гедонистического Голливуда, и изумительные «путевые заметки»… «Дэниел Мартин» — роман старомодный в лучшем смысле этого слова: читатель может войти в книгу и погрузиться в неё полностью. («New York Times»)
Несомненный шедевр… Образец сдержанного аристократизма. («Daily Telegraph»)
Кровать с золотой ножкой читать книгу онлайн
Зигмунд Янович Скуинь родился в Риге в 1926 году. Вырос в городском предместье, учился в средней школе, в техникуме, в художественной школе. В девятнадцать лет стал работать журналистом в редакции республиканской молодежной газеты.В литературу вошел в конце 50-х годов. Внимание читателей привлек своим первым романом «Внуки Колумба» (в 1961 году под названием «Молодые» опубликован в «Роман-газете»). В динамичном повествовании Скуиня, в его умении увлечь читателя, несомненно, сказываются давние и прочные традиции латышской литературы.К настоящему времени у Скуиня вышло 68 книг на 13 языках.3. Скуинь — заслуженный работник культуры Латвийской ССР (1973), народный писатель Латвии (1985), лауреат нескольких литературных премий.В романе «Кровать с золотой ножкой» читатель познакомится с интересными людьми, примечательными судьбами. Как в любом другом произведении Скуиня, серьезное здесь перемежается с иронией и даже комическими сценами, реальность — с домыслом и фантазией.
— Выходи, отродье сатанинское, отвечай, как смел топтать овсы его сиятельства!
Ни стука, ни грюка.
— Он там, я видел, как в коровник юркнул, — твердит фельдъегерь.
И тут из хлева с диким ревом выскакивает бык. На холке камзол Вэягала, на задних ногах порты Вэягала.
Все ли так было в точности, поди теперь узнай. Но Скайдрите Вэягал, воздев пальцы, клянется, что источник абсолютно надежный. Во всяком случае, склонность к мистификации в крови у Вэягалов даже и в теперешнем поколении. Зэте Вэягал, дочь Паулиса Вэягала, к примеру, пока училась в Москве на киношного критика, вышла замуж за кубинца и уехала с ним. Куда? В Гавану, естественно, куда ж еще. Теперь Зэте Вэягал вернулась в Ригу. Проживает в районе Иманта-3. На работу в Шмерли ездит на мотоцикле. У нее растет сын Янис Вэягал — черненький, как чернослив.
Читайте также: