Кровать флюидизирующая что это

Обновлено: 11.05.2024

Рассмотрены два случая синдрома Лайелла (токсического эпидермального некролиза) – тяжелого заболевания дерматовенерологического профиля токсико-аллергической природы с высокой летальностью. Благоприятный исход приведенных клинических наблюдений обусловле

Two cases of Lyell’s syndrome (toxic epidermal necrolysis) — a severe disease of the dermatovenereological profile of toxic-allergic nature with high lethality are considered. A favorable outcome of these clinical observations is due to the use of the so-called fluid bed in complex therapy. The development and introduction of new ways of treatment of such diseases is a critical direction in medical practice.

Проблема эпидермолитических заболеваний кожи на сегодняшний день сохраняет актуальность ввиду высокой летальности, тяжести клинических проявлений и возможной инвалидизации пациентов. Токсический эпидермальный некролиз — острая тяжелая токсико-аллергическая реакция, характеризующаяся обширным поражением кожи и слизистых оболочек, чаще всего индуцированная приемом лекарственных препаратов. Характеризуется некрозом эпидермиса всего кожного покрова с последующим его отслоением [1, 2].

A. Lyell выделил четыре варианта токсического эпидермального некролиза: лекарственный, стафилококковый, смешанный и идиопатический. По современным представлениям, причиной развития токсического эпидермального некролиза в основном являются лекарственные средства [1].

Среди лекарственных препаратов, вызывающих синдром Лайелла, наиболее часто выделяют сульфаниламидные препараты (особенно пролонгированного действия, Бисептол) и антибиотики. Реже заболевание развивается на фоне применения противосудорожных препаратов (фенобарбитал, карбамазепин, фенитоин, триметадион), противотуберкулезных средств (особенно изониазида), аллопуринола, витаминов и др., независимо от дозы. Придается значение наследственному дефекту детоксикации лекарственных метаболитов. Острый эпидермальный некролиз представляет собой своеобразную тяжелую форму токсикодермии, финальный вариант поливалентной сенсибилизации инфекционного и лекарственного характера [1, 2].

Заболеваемость эпидермолитическими лекарственными реакциями (ЭЛР) оценивается как 1–6 случаев на миллион человек. ЭЛР могут возникать в любом возрасте, риск развития заболеваний возрастает у лиц в возрасте старше 40 лет, у ВИЧ-позитивных пациентов, больных системной красной волчанкой и онкологическими заболеваниями. Чем старше возраст пациента, серьезнее сопутствующее заболевание и обширнее поражение кожи, тем хуже прогноз заболевания. Смертность от ЭЛР составляет 5–12% [1–3].

Клинические проявления синдрома Лайелла начинаются с продромальной симптоматики. Дерматологические проявления характеризуются появлением обильной диссеминированной пятнистой сыпи или диффузной эритемы, формированием крупных пузырей, эрозий, отторжения эпидермиса. Симптом Никольского резко положительный. Общее состояние пациентов крайне тяжелое [1, 2].

Современные подходы к лечению предполагают использование гемосорбции, плазмофереза и глюкокортикостероидов (2–3 мг/кг в перерасчете на преднизолон). Так, Федеральные клинические рекомендации по ведению больных синдромом Стивенса–Джонсона/токсическим эпидермальным некролизом (Москва, 2015) предполагают использование глюкокортикостероидов как основного компонента лечения — преднизолон 90–150 мг/дексаметазон 12–20 мг/сут внутримышечно или внутривенно. Федеральные клинические рекомендации по ведению больных токсикодермиями (Москва, 2015) советуют применение глюкокортикостероидов при тяжелых формах токсикодермий; дозы зависят от тяжести клинических проявлений, но не менее 30–35 мг/сут в пересчете на преднизолон [3, 4].

Данные зарубежной литературы указывают на необходимость поддерживающей терапии и сохранения гемодинамического равновесия и профилактики угрожающих жизни осложнений. «Среди ученых нет однозначного мнения о применении системных глюкокортикостероидов. Некоторые работы показывают, что такая терапия, если ее назначать в ранней фазе, способна предупредить дальнейшее распространение заболевания. Другие исследователи приходят к выводу о том, что стероиды не останавливают прогресс заболевания и даже ассоциируются с повышенной смертностью и нежелательными эффектами, в частности сепсисом. Более того, отмечается ряд примеров развития заболевания у пациентов, прежде уже получавших терапию глюкокортикостероидами, что свидетельствует о возможном увеличении риска возникновения эпидермального некролиза при применении глюкокортикостероидов. Таким образом, глюкокортикостероиды нельзя рекомендовать в качестве основной терапии токсического эпидермального некролиза» [5].

В настоящее время эффективность глюкокортикостероидов как главного компонента базовой терапии синдрома Лайелла ставится под сомнение: высокие дозы глюкокортикостероидов замедляют эпителизацию, способствуют деструктивным изменениям на слизистых; увеличивается процент септических осложнений; начало лечения высокими дозами глюкокортикостероидов не всегда приводит к торможению прогрессирования синдрома Лайелла [6].

Поэтому выдвигается альтернативный метод лечения, который предусматривает ведение пациентов с синдромом Лайелла по протоколу лечения ожоговых больных, без применения глюкокортикостероидов. Как альтернатива, в надежде на их большую эффективность, предлагаются циклоспорин А, методы экстракорпоральной детоксикации [3, 4].

Лечение синдрома Стивенса–Джонсона проводит врач-дерматовенеролог, терапию более тяжелых форм ЭЛР осуществляют другие специалисты; врач-дерматовенеролог привлекается в качестве консультанта [3].

При выявлении эпидермолитической лекарственной реакции врач, независимо от его специализации, обязан оказать больному неотложную медицинскую помощь и обеспечить его транспортировку в ожоговый центр (отделение) либо в реанимационное отделение [1–4].

В повседневной клинической практике ожоговые и реанимационные отделения обычно оснащены так называемыми флюидизирующими кроватями.

В упомянутое техническое средство встроен уникальный модуль дегидратации, работающий по принципу конденсации. Выделения пациента (раневой экссудат, кровь, урина, пот) скапливаются в виде конденсата в специальном поддоне, в котором они нагреваются особенным способом с целью уничтожения бактерий, а затем испаряются в окружающую среду. Встроенный в модуль дегидратации компрессор обеспечивает превосходное осушение воздуха, используемого для флюидизации, при температуре в помещении до 33 °C и влажности до 85% (рис. 1) [7].

Флюидизирующая кровать первоначально разработана и активно применялась для профилактики и лечения пролежней. Однако скоро в научной литературе стали появляться публикации об успешном применении этого технического средства и в лечении ожогов. В то же время накапливаемый практический опыт позволил констатировать и новые возможности технического средства. Проведенные в дальнейшем исследования W. D. Winters (1990) доказали, что включение в флюидизирующий слой гранул, обладающих бактерицидным действием, создает благоприятные условия для подавления инфекции на поверхности ран. Кроме того, как показали опубликованные материалы Л. О. Шкроб с соавт. (1989), у больных отмечена ранняя нормализация иммунного статуса, увеличение числа «активных» Т-лимфоцитов и теофиллинрезистентных Т-лимфоцитов (помощников), заметное сокращение числа теофиллинчувствительных Т-лимфоцитов (супрессоров), снижение уровня циркулирующих иммунных комплексов, а также нормализация содержания иммуноглобулина E. Положительная динамика изменения состояния иммунной системы позитивно влияла на процессы регенерации и общее состояние пациентов. Ускорялось время эпителизации поверхностных ожогов и подготовки ран к оперативному восстановлению кожного покрова при глубоких ожогах. Существенно снижался риск образования пролежней. Как показали исследования D. W. Ryan (1995), пребывание пациента в постоянном теплом микроклимате благотворно влияло на постепенное расширение кровеносных сосудов в шоке, снижение скорости обмена веществ, изменение катаболизма после операции, снижение боли [7].

В качестве примера использования флюидизирующей кровати у пациентов дерматологического профиля рассмотрим два клинических случая терапии ЭЛР на базе ожогового отделения Сургутской городской клинической больницы.

Клинический случай 1

Пациентка Т., 1967 г. р. (30 лет), поступила в ожоговое отделение 17.02.1997 г. через 7 суток после начала заболевания. При поступлении выставлен диагноз: «Синдром Лайелла. Беременность 9 недель». Четкой причинно-следственной связи развития заболевания установить не удалось. На момент поступления состояние пациентки расценивалось как крайне тяжелое, отмечалась тотальная десквамация эпидермиса на всех участках тела и слизистых оболочках, вялые пузыри с серозным содержимым, обширные эрозии (рис. 2). Симптом Никольского положительный.

Ведение пациентки: лечение в условиях палаты интенсивной терапии, на флюидизирующей кровати. Комплексная интенсивная терапия, аналогичная медикаментозной терапии, применявшейся при лечении ожогов с развитием ожогового шока III степени. Наружно обработка пораженных кожных покровов водными растворами антисептиков, аэрозоль гидрокортизон + тетрациклин. От предложенного прерывания беременности пациентка категорически отказалась. Стоит отметить, что в лечении пациентки применение системных глюкокортикостероидов было сведено к минимальным дозам — преднизолон 30 мг в сутки.

Исход: на 14-е сутки после начала лечения наблюдалась полная эпителизация эрозий на пораженных участках кожного покрова (рис. 3). Беременность удалось сохранить, с последующим разрешением физиологическими родами.

Клинический случай 2

Пациент К., 1975 г. р. (40 лет), поступил в ожоговое отделение 25.11.2015 г. переводом из Сургутского клинического противотуберкулезного диспансера. При поступлении выставлен диагноз: «Эпидермолитическое токсико-аллергическое поражение кожных покровов, обусловленное приемом внутрь лекарственных препаратов. Состояние эритродермии. Вторичная пиодермия. Диссеминированный туберкулез легких. ВИЧ-инфекция 4В стадии. Хронический вирусный гепатит С высокой степени активности». ЭЛР развилась на фоне приема противотуберкулезных препаратов. Состояние пациента расценивалось как крайне тяжелое, поражение кожи составляло 100% в виде диффузной яркой эритемы, выраженного крупнопластинчатого шелушения, линейных трещин, обширных эрозий, серозно-гнойных и геморрагических корок.

Ведение пациента: лечение в условиях палаты интенсивной терапии, на флюидизирующей кровати. Комплексная инфузионно-трансфузионная терапия в объеме 2 л/сутки, антибактериальная терапия, наружно повязки с гелем Пронтосан. Учитывая активность инфекционного процесса (наличие туберкулеза легких, ВИЧ-инфекции и вирусного гепатита С), глюкокортикостероиды в лечении пациента не применялись.

Исход: на 10-е сутки после госпитализации отмечено значительное улучшение состояния пациента, эпителизация эрозий на большей части тела, ликвидация гнойного отделяемого. Незначительное шелушение сохранялось в области коленных суставов. Пациент активен в пределах палаты. Динамика по кожным проявлениям положительная. Пациент переведен в СКПТД для дальнейшего лечения основного процесса.

Заключение

Исходя из вышесказанного, считаем целесообразным применение флюидизирующих кроватей для комплексной терапии пациентов с эпидермолитическими заболеваниями, что в дальнейшем, возможно, может улучшить результаты лечения и значительно сократить сроки госпитализации, позволит сократить дозы и длительность использования системных глюкокортикостероидов, тем самым уменьшив риск их побочных эффектов. Кроме того, не исключено, что использование флюидизирующих кроватей, возможно, будет полезным также в комплексной терапии других дерматологических заболеваний.

Литература

Елькин В. Д., Митрюковский Л. С., Седова Т. Г. Избранная дерматология. Редкие дерматозы и дерматологические синдромы. Иллюстрированный справочник по диагностике и лечению дерматозов. Пермь, 2004. 946 с
Скрипкин Ю. К., Мордовцева В. Н. Кожные и венерические болезни. Рук-во для врачей. М: Медицина, 1999. Т. 1. С. 800–803.
Федеральные клинические рекомендации по ведению больных синдромом Стивенса–Джонсона/токсическим эпидермальным некролизом. М., 2015.
Федеральные клинические рекомендации по ведению больных токсикодермиями. М., 2015.
Вольф К., Голдсмит Л. А., Кац С. И., Джилкрест Б. А., Паллер Э. С., Леффель Д. Дж. Фицпатрик в клинической дерматологии. М.: Изд-во Панфилова, БИНОМ, 2012. Т. 1. С. 1154–1155; 1630–1647.
Чичерина Е. Н., Малых С. В., Акшенцева М. В. Синдром Лайелла (клиника, диагностика, современные методы лечения) // Вятский медицинский вестник. 2008, № 3–4.
Скворцов Ю. Р., Соколов В. А., Титов А. С. Применение аэротерапевтических кроватей в лечении ожогов // Приволжье (Нижний Новгород). 2012, № 2, с. 18–21.

И. Л. Агапов*, кандидат медицинских наук
А. А. Зорькин**, кандидат медицинских наук
Е. Н. Ефанова** , 1 , кандидат медицинских наук
А. А. Шапилов**
К. В. Шапилова**

* БУ ХМАО-Югры Сургутская ГКБ, Сургут
** БУ ВО ХМАО-Югры СурГУ, Сургут

Использование флюидизирующей кровати в комплексной терапии эпидермолитических заболеваний кожи/ И. Л. Агапов, А. А. Зорькин, Е. Н. Ефанова, А. А. Шапилов, К. В. Шапилова
Для цитирования: Лечащий врач № 5/2018; Номера страниц в выпуске: 53-55
Теги: токсический эпидермальный некролиз, поражение кожи, токсико-аллергическая реакция

Использование флюидизирующей кровати в комплексной терапии эпидермолитических заболеваний кожи

Противоожоговая кровать – незаменимый атрибут в медицине!

Многие врачи давно мечтали о такой чудо-кровати. Особенно остро стоял вопрос у специалистов ожоговых центров. Ведь именно там, как нигде еще , требуется данная новинка. Так, учитывая все консультации профессиональных врачей, особенности ухода за такими больными и была разработана противоожоговая кровать, которая произвела революцию среди специальной мебели, применяемой в больницах.

При конструировании кровати для пациентов ожоговых центров, значительное внимание было уделено созданию исключительной гигиенической среды. Именно это условие благоприятно влияет на скорейшее заживление поврежденных тканей, за счет снижения уровня бактерий в ожоговых областях тела. В связи с этим, ускоряется регенерация тканей и, как следствие, заживление ожогов, любой степени тяжести, проходит гораздо быстрее.

Также, благодаря своей конструктивной особенности, противоожоговая кровать значительно уменьшает плотность соприкосновения поврежденных мест с текстилем , что позволяет свободному прохождению воздуха и исключению опрелостей.

Сферы применения.

В процессе создания кровати, специалисты рассматривали ее, как универсальное средство по уходу за различными категориями больных. Именно поэтому, она является универсальным средством для лечения больных:

ожоговых центров, с различной степени тяжести;
онкологических отделений, используют на последних стадиях заболеваний;
неврологических отделений, ослабляя боль, возникающую при малейших движениях;
ортопедических отделений, для восстановления больных после обширных переломов;
послеоперационной реабилитации, для уменьшения нагрузки на систему кровообращения;
послеродовых отделений, для предотвращения расхождения костей таза;
престарелого возраста, для предотвращения возникновения пролежней и опрелостей;

Именно все эти замечательные свойства включает в себя противоожоговая кровать.

Конструктивные особенности.

Благодаря успешному применению данной новинки, производством и усовершенствованием такой кровати занялись многие мировые производители медицинской техники. На данный момент основными моделями, используемыми в различных медицинских учреждениях, являются: SAT-01, Clinitron, Fluidos Redactron, Сатурн. Все они имеют свои отличительные особенности, но их объединяет только одно — создание максимального комфорта для пациентов любой категории.

Для достижения максимального результата, конструкция противоожоговой кровати предусматривает использование, так называемой «сухой жидкости» . Добиваются данного результата за счет использования эффекта флюидизации микросфер, за счет поступления теплого потока воздуха, что в значительной степени позволяет сократить время заживления. Благодаря контролю температуры воздушного потока, при ее повышении до уровня 40°C, происходит автоматическое отключение эффекта флюидизации.

Также в уникальной модели SAT-01 встроена система автоматической дезинфекции , которая помогает, не только дезинфицировать микросферы, но и частично их восстановить, что позволяет увеличить их срок службы на 70%.

Выводы.

Огромное количество всевозможных функций, полная автоматика , продуманная конструкция и бережный подход к пациенту — все это уникальная и незаменимая противоожоговая кровать, которая позволит исключить риски заражения поврежденных тканей и увеличить шансы пациента на их быстрое выздоровление.

Жизнь коротка, путь искусства долог, удобный случай скоропреходящ, опыт обманчив, суждение трудно. Поэтому не только сам врач должен употреблять в дело все, что необходимо, но и больной, и окружающие, и все внешние обстоятельства должны способствовать врачу в его деятельности.

Полежать в невесомости

Единственный в России разработчик и производитель медицинских лечебно-реабилитационных и лечебно-ожоговых кроватей ООО «Ритм» (Екатеринбург) был первым малым бизнесом в регионе, который 25 лет назад (в 1992 году) получил финансовую господдержку Свердловского областного фонда поддержки предпринимательства. Небольшая предыстория: что было до руки помощи, протянутой государством. Разработкой кровати занялась группа уральских конструкторов-оборонщиков в начале 90-х. Тогда кончилось финансирование оборонки, начался развал экономики, зарплата выдавалась с перебоями, и руководство КБ предприятия N предложило сотрудникам искать хоздоговорные работы. Медицинскую тему подсказал взрыв газопровода в Аше (Башкирия) рядом с железнодорожным полотном, по которому в тот момент шел пассажирский поезд. Много людей погибло, часть получила сильные ожоги. Их пытались спасти: за границей срочно купили несколько противоожоговых кроватей Clinitron англо-французского производства стоимостью (по тем временам) 75 тыс. долларов каждая. Тогда и решили конструкторы-оборонщики, оказавшиеся не у дел, создать отечественную кровать. Возглавлял группу Борис Гор. Финансирование обеспечил Институт механики Уральского филиала Академии наук в лице замдиректора Григория Ямпольского.

Начинали с нуля. Надо было все: научиться получать псевдожидкость и добиться ее однородности по плотности, обеспечить возможность создания специальных микросфер диаметром 50 — 160 микрон, подобрать тонколистный пористый металл, который давал бы максимальную равномерность поля скоростей при вдувании через него воздуха и в то же время выдерживал вес микросфер, засыпаемых в ванну (а это 750 — 800 кг), и многое другое. На это ушло почти полтора года.

Запланировали сделать пять кроватей: две для доводки и три на продажу, чтобы окупить затраты. В какой-то момент работами по противоожоговой кровати заинтересовался Владимир Семенов, гендиректор завода «Пневмостроймашина», делавшего спецавтомобили для Минобороны. Он предоставил помещения для конструкторов, площадку в цехе для сборки, дал указания цехам срочно выполнять заказы по чертежам разработчиков. Наконец первая кровать была собрана. Выглядела солидно и изящно. «Думаю, лечь, что ли? — вспоминает сегодня один из разработчиков. — Снимаю обувь, пиджак, становлюсь на стул и осторожно ложусь на простыню. Она почти не изменила формы, а я лежу и не чувствую своего веса. Слышу: ишь, разлегся! Дай другим полежать!».

Одну кровать поставили в областную больницу для клинических испытаний. Другие срочно отправили в Донбасс, где на шахте произошел взрыв метана. Там было несколько сильно обожженных, особенно тяжело оказалось одному — шахтеру весом 120 кг и ростом 190 см. Англо-французский Clinitron не годился: он рассчитан на 80 кг и 180 см соответственно. Уральские кровати — длиннее и выдерживают больший вес. Благодаря разработке оборонщиков того шахтера удалось спасти. Все конструкторы, которые принимали участие в разработке противоожоговой кровати, ушли из КБ в организованную братьями Ямпольскими фирму «Ритм».

В течение последующих лет кровати были усовершенствованы, разработаны и изготовлены новые модели, не имеющие аналогов в мире. В частности появились кровати для новорожденных с различными видами патологий: удалось с помощью псевдожидкости и регулировки температуры создать условия, соответствующие внутриутробным. Наладили собственное производство микросфер, пористого металла для диффузора и многое другое.

Льготный кредит фонда на старте оказался кстати — компания вышла на рынок, ее продукция не раз спасала и спасает людей после страшных событий, например, после теракта в Беслане и пожара в клубе «Хромая лошадь». Постоянные научно-технические изыскания, применение новых высокотехнологичных и эффективных материалов позволяют продукции оставаться конкурентоспособной по сравнению с зарубежными аналогами. Разработки компании запатентованы.

По всей России от Петропавловска-Камчатского до Калининграда в отделениях травматологии, нейрохирургии, неврологии, реанимации и интенсивной терапии, онкологии и прочих, где больным приходится длительное время находиться в вынужденном фиксированном положении, используются сотни екатеринбургских кроватей, рассказывает нынешний директор компании «Ритм» Марат Гафифуллин.

Марат Гафифуллин: «Потребность в нашем оборудовании гораздо выше объемов реализации, но не все больницы могут себе это позволить»

Псевдокипение шариков

— Марат, в чем суть технологии, принцип устройства?

— Противоожоговая, противопролежневая ванна-кровать наполнена стеклянными гидрофобизированными микрошариками. Размер частиц от 50 до 160 микрон. Принцип работы кровати определен свойством этого сыпучего материала, поначалу твердого, способного «закипать», приобретать за счет подачи снизу восходящего потока воздуха состояние «сухой жидкости». Это и обеспечивает ощущение невесомости. На тело пациента оказывается минимальное давление. Оно как бы не имеет контакта с опорой. Все элементы, соприкасающиеся с больным, абсолютно проницаемы для воздуха и раневых выделений, обладают осушающим и дезинфицирующим действием.

Высокотехнологичная инженерная разработка основана на применении инновационных технологий и материалов, чтобы создать благоприятный микроклимат вокруг поврежденных тканей для ускорения регенерации, снижения болевого синдрома. Сроки выздоровления пациентов сокращаются в несколько раз.

— Обожженному человеку в кровати не так больно?

— Функциональное оборудование максимально облегчает его состояние: контакта с кожей как такового нет. Вокруг тела все сухое, раны пациента обдуваются, подсушиваются, кровотоку ничего не мешает, сосуды работают нормально. Кроме наполнителя и фильтрующей простыни, которая отделяет тело пациента от микрошариков, в кровати установлен нагнетатель воздуха. Система управления позволяет врачу с помощью пульта задавать интенсивность кипения и температуру в зависимости от состояния пациента.

Технология позволяет спасать людей, получивших до 80% ожогов тела. Аналоги есть только зарубежные, отечественных нет. Хотя принцип устройства кроватей у всех производителей один: псевдоожижение микрошариков, так называемая флюидизация. Но высокая стоимость импортных — например, 10 млн рублей у японских, 7 млн рублей у голландских — существенно играет в нашу пользу: у нас 2 млн рублей. Поэтому в России покупать наше оборудование выгоднее, чем зарубежное.

— Кто потребитель вашей продукции?

— Наша кровать — это реанимационное оборудование, в основном для отделений комбустиологии (ожоговой медицины), которая занимается лечением тяжелых форм ожогов и их последствий. Период нахождения пациента в «невесомости» занимает от нескольких дней до нескольких месяцев. Изобретение противоожоговой кровати решило многие проблемы, с которыми сталкивались комбустиологи: неудобный доступ к ранам, их инфицирование, колоссальный болевой синдром. С момента выхода на рынок по сей день мы продолжаем совершенствовать нашу продукцию: общаемся с врачами, учитываем их пожелания. Была проблема, например, с перекладыванием такого пациента с каталки на кровать. Звали для этого человек шесть. Мы сделали специальный подъемник, который значительно облегчает перемещение пациента на кровать, сейчас он идет в комплекте с кроватью.

— Откуда эта технология пришла?

— Принцип действия придумали более 100 лет назад, но реализовали гораздо позднее. Первой сделала эту кровать французская компания Сlinitron. Но устроена она, в отличие от нашей, была по-другому: охлаждение полагалось водяное. В отделение вместе с кроватью необходимо было обеспечить подвод воды. Изначально оборудование использовалась как противопролежневое.

А уже в России в 90-х годах начали использовать как противоожоговое. В Нижнем Новгороде освоили выпуск таких кроватей, но вскоре прекратили: видимо, рынок не устроил. Специфика его такова, что продукция не закупается сразу в большом количестве, товар, можно сказать, штучный. Огромных денег производителю не заработать. Но кровать необходима. Учитывая, что новорожденных деток научились спасать с очень маленьким весом, появился еще один сегмент, где востребована такая кровать.

— Каково свойство вашего микрошарика?

— Шар — фигура обтекаемая. За счет этого и происходит псевдокипение, если бы микрочастицы были какой-то другой формы, мешало бы сопротивление. Гидрофобное покрытие не дает им впитывать воду: если что-то пролить в ванну-кровать, вода останется на поверхности. Сферы состоят из натрий-кальциевого стекла, которое при взаимодействии с водой создает щелочную среду. В такой щелочной среде гибнут бактерии.

Сырье для производства микрошариков нам поставляет российский производитель, сами получаем нужную фракцию, наносим покрытие, контролируем качество, в том числе проводим токсикологические исследования. Весть процесс производства до конечного продукта идет на нашей промплощадке. Электронное оборудование кровати тоже делаем сами, на своем монтажном участке по современным технологиям.

До того, как стартовал «Ритм» в начале

90-х, лечения ожоговых больных на таких кроватях практически не было. Комбустиология только зарождалась. Это была инновация в медицине. Собственными у компании были только сборочный участок и конструкторский отдел. Окончательная чистовая сборка выполнялась на базе действующих предприятий: Пневмостроймашины, Промавтоматики. По мере развития этой ветви медицины мы пришли к тому, что нужно организовать свое производство.

Разработка постоянно совершенствовалась. По сравнению с первыми образцами кровать стала ниже, это удобнее. Система управления поменялась полностью, ушли в прошлое кнопочные тумблеры, ламповая электроника и огромные блоки.

— На ней, наверное, и просто спать хорошо?

— Как в Мертвом море, когда спишь на воде. За четыре часа высыпаешься. Мы изготавливали бытовой вариант подобной кровати, на данный момент в эксплуатации находится несколько штук. Конструкция тяжелая, 600 кг только микрошариков, а общая масса 950 кг. Хотя она на колесиках, передвигается свободно.

— А что еще входит в линейку продукции?

— Мы выпускаем целый спектр флюидизирующих кроватей, отличающихся не только размером, но и функционалом. Кровать для младенцев предназначена для ранней реабилитации недоношенных детей первого года жизни, следующая модификация применяется для реабилитации детей до пяти лет с детским церебральным параличом и прочими нарушениями ЦНС. Кровать для лечения ожогов выпускается в нескольких вариантах: подростковая и взрослая в вариациях с подъемником и весами.

Кроме производства и продаж мы выполняем ремонт и обслуживание оборудования.

В свое время мы разработали и выпускали оригинальную систему регулирования температуры неонатальной кроватки для отделения новорожденных, производимой на предприятии Златмаш. Делали и шкафы контрольно-измерительных приборов.

Весной — кровать, зимой — деньги

— Какие факторы на рынке препятствуют реализации продукции?

— Основная проблема — финансовое обеспечение больниц. Даже расходные материалы закупаются зачастую только в тот момент, когда происходит какая-то авария и они срочно нужны. Мы реагируем очень быстро: например, для пострадавших в «Хромой лошади» в Перми за две недели сделали и поставили 12 кроватей, работали круглосуточно. То же было в 2004 году после теракта в Беслане: пострадавших детей из Северной Осетии транспортировали в Москву в 9-ю больницу, туда мы поставляли свою продукцию, расходные материалы, занимались техобслуживанием, тоже все в срочном порядке. В Питере горела трибуна, мы и туда быстро отправили большое количество кроватей. В течение суток мы готовы быть на месте, и наше оборудование будет работать.

— Больницы предпочитают вашу кровать импортной, потому что дешевле?

— Не только. Одно из наших конкурентных преимуществ — мы можем привезти оборудование хоть на Дальний Восток в течение трех дней, а иностранные компании даже для Москвы сроки дают минимум месяц. То же с ремонтами и обслуживанием. Бывают срочные командировки, при которых наши специалисты восстанавливают работоспособность кроватей, выпущенных в 90-х годах и давно выработавших ресурс. Тем самым спасают жизнь пациента.

— За счет чего ваши дешевле?

— Мы все делаем сами. Импорта сейчас на рынке приобретают меньше. Правда, 2016 год у всех был провальный — у больниц не было денег. Заявок подали много, но потом все начали отказываться. В этом году число заказов увеличивается, но денег у больниц по-прежнему нет. Приобретают кровати бюджетные учреждения по системе госзакупок онлайн. Продаем по всей России, наши изделия есть практически в каждом большом городе. При наличии заказа можем выпускать не менее 50 кроватей в год. Потребность в них гораздо выше, но не все больницы могут себе это позволить. Вернее, им не позволяет бюджет. Проблема еще и в том, что рассчитываются с нами больницы очень плохо, денег приходится ждать крайне долго, более полугода. Допустим, купят весной, а рассчитаются в декабре. А продукция не появляется из пустоты, чтобы произвести ее, нужно вложить немало средств, сил и времени.

Читайте также: