Как дядя и тетя целуются на кровати в губы

Обновлено: 18.05.2024

Мы с сестрой рано остались одни, наши родители погибли в автокатастрофе, и на воспитание нас взял брат отца, наш дядя. Дядя Коля был женат на тёте Вале и у них не было своих детей. К нам они стали относиться очень нежно и хорошо, что порой забывалось, что они не родители. К тому времени мне исполнилось тринадцать а сестре шестнадцать. Ещё раньше мы с сестрой часто разглядывали порнографические снимки в журналах, но это было украдкой и тайком от родителей. Всегда нам хотелось познакомиться поближе с тайными пороками, но у нас в семье было строго и поэтому всё оканчивалось только снимками в журналах. Девочки в школе уже шептались о мальчиках, особенно в старшем классе где училась сестра, а мы всё стеснялись и не могли встречаться с мальчиками. Однажды, когда тётя уехала по делам фирмы в другой город, мы остались одни с дядей. И все заботы он взял на себя. Вечером когда я мылась в ванной, он неожиданно вошел. Сначала я испугалась, но дядя объяснил, что его пугаться не стоит так как он уже взрослый и всё видел, а он хочет помыть мне спину, так как это делала раньше тетя. Я успокоилась, и дядя взяв мочалку стал намыливать мне спину. Делал он это очень нежно и осторожно и мне стало нравиться как дядя моет меня. Постепенно дядя спускался всё ниже и ниже, и когда он стал мыть у меня попку, у меня почему-то зачесалось между ног. Это бывало со мной и раньше, когда я с сестрой смотрела снимки обнаженных людей. Дядя заставил меня встать и стал мыть уже спереди. Он намылил мне груди и тщательно их вымыл, затем он стал намыливать у меня между ног, и у меня всё похолодело внутри. Я была не жива не мертва, мне так было приятно, что дядя меня моет, особенно эти новые для меня ощущения. Какой-то холодок будоражил меня и мне хотелось, чтоб дядя не переставал тереть меня. Вдруг дядя взял и поцеловал меня сначала в попку а затем и в письку, и сказал, что я очень сладкая девочка. Меня как током ударило. И так мне захотелось, чтоб дядя меня поцеловал ещё, что я начала капризничать, сказав, что я ещё хочу помыться. Дядя заулыбался, и вынув меня из ванны стал обтирать меня всю полотенцем. Он обтирал и целовал меня всю, и мне было хорошо, особенно когда дядя стал целовать мне мою киску. Он целовал как-то смешно, каждый раз своим языком касался моих промежностей. Наконец закончив меня обтирать он сам надел на меня мои трусики, и накинув сверху халат, велел идти к себе в комнату. В комнате я всё подробно рассказала сестре. Сестра, сказала, что это здорово, и жалко, что она уже взрослая ведь дядя наверно не будет мыть её. Но я сказала сестре, что она должна попросить дядю, ведь раньше нам всегда помогала мама или тетя. Сестра сказала, что попробует и пошла в ванную. Я осталась одна и представила опять, как дядя мылит меня и целует между ног. Я опустила руку себе между ног и принялась там тереть, представляя как будто это дядя. Мне было так приятно и здорово, но внезапно я почувствовала, что моя рука стала мокрой, я взглянула и увидела, что вся моя киска стала мокрой и мне доставляла удовольствие тереть как раз по мокрому месту. И я стала продолжать ласкать свою письку. Я лежала на кровати под одеялом, когда пришла моя сестра, она была вся красная и возбужденная. Она сказала, что дядя так ласкал её, что она даже чуть не потеряла сознание. Мы сели на мою кровать, и стали рассказывать друг другу об своих впечатлениях. Вечером мы решили подсмотреть за дядей, чтоб увидеть его голым. Когда в комнатах всё затихло, мы с сестрой, тихонько подошли к двери дядиной комнаты. Она была приоткрыта, и мы заглянули туда. Дядя лежал на кровати, ночник был включен, и нам всё хорошо было видно. Он был голым, и одной рукой он держал свой член, водя ей верх вниз. Так близко мы ещё не видели мужской член. Там на картинках было не то, здесь рядом через дверь лежал дядя теребя свой член. Был он толстым и большим. На нем были видны даже вздувшиеся вены. Толи от неосторожности, толи от того, что мы сильно возбудились., но факт то, что мы открыв дверь лбами, ввалились в комнату к дяде. Дядя на минуту остановил своё занятие, но затем улыбнулся нам, и сказал, чтоб мы подошли к нему. Он заставил сесть к нему на кровать и спросил нас о том, имели ли мы связи с мальчиками. Получив отрицательный ответ, он спросил а видел ли мы живой мужской член. Мы закачали головами, тогда он усадил нас по обе стороны от него и заставил нас раздеться. Мы засмущались, но дядя успокоил нас, ведь он наш дядя, и его бояться не чего, ни чего плохого он нам не сделает. Мы скинули с себя халатики и трусики, и уселись на кровати. Дядя взял наши руки и положил себе на свой член. Я зажала его ладонью и почувствовала, что он очень теплый и твердый. Дядя заставил ощупать весь его член полностью, он показал как можно с ним играть, ведь он то одевался то раздевался. Кожица на нем покрывала головку полностью, но стоило нам чуть надавить на неё и кожица слизала с ней обнажая головку полностью. Дядя сказал, что если мы поцелуем его письку он покажет нам ещё чего-то. Мы с сестрой переглянулись. На снимках мы видели как это делается, и поэтому смело взялись за дело. Сначала я взяла и поцеловала его прямо в головку, затем открыв рот взяла в рот. Мне стала как то очень хорошо от сознания, что я сосу член мужчины. Поначалу я взяла зубами, но дядя объяснил, что этого делать не следует и показал как мне нужно сосать его член. Сестру он заставил присесть над его лицом, так, чтоб он смог начать ласкать ей её письку. В моей пещерке зачесалось, когда я видела как дядя стал лизать у ней. Он погружал язык внутрь её киски и водил там им взад вперед, затем вытаскивал его и принимался целовать губами её половые губы. Между ногами у меня всё так стало мокро и мене так захотелось, чтоб дядя тоже меня полизал там. Но я продолжала сосать дядин член, и я видела, что дяди это очень нравиться, так как он всё время дергался. Сестра млела сидя над дядином ртом. Я посмотрела на её пещерку и увидела , что из неё вытекает соки, которые сразу же слизывает дядя. Между тем дядя расположил нас уже по другому, мы с сестрой легли рядом с дядей и стали по очереди лизать его яйца и сосать его член. Пока сестра лизала ему яйца, я, как соску, сосала член, затем мы менялись местами, и теперь уже я лизала у него яйца, а сестра сосала. Нас это так завело и понравилось, что мы забыли об всем. Ну а дядя, подвинув наши попки поближе так, чтоб наши влагалища расположились друг напротив друга и как раз над его ртом. И он так принялся одновременно лизать и целовать у нас наши киски, что у нас с сестрой впервые по настоящему случился оргазм. Когда он случился я чуть не потерял сознание, и когда я очнулась, то увидела, что дядя сидит на корточках над сестрой и сам быстро-быстро водит рукой по члену. И тут из него полилась струя беловатой жидкости, похожей на сгущенку, как объяснил дядя это сперма, её мужчина выпускает когда он испытывает оргазм и её можно пить. Он собрал свою сперму с груди сестры в ладони, и поднес ко мне. Чтоб я не боялась, для начала он сам лизнул сперму, и показав, что в этом нет ни чего плохого, заставил и меня лизнуть у него с ладони. Я впервые попробовала сперму мужчины и мне надо сказать, что понравилась. Сестра увидев всё это, до конца слизала всё с руки. Дядя заулыбался и сказал, что в следующий раз он даст нам попробовать прямо в рот, это ещё интереснее. Мы лежали на кровати смеялись и переговаривались между собой. Дядя трогал нас своей рукой и говорил, что у нас красивые груди и очень красивые письки.

Пока он трогал нас мы опять возбудились, и увидели, что дядя тоже возбудился. У него опять стоял торчком. Он нас попросил, чтоб мы попробовали ещё одну позу. На этот раз дядя решил лишить нас девственности. Первой была сестра, чтоб мне было удобнее видно, я села возле лона сестры. Дядя раздвинул ноги сестры, а пальцами раздвинул лепестки её пещерки. Подвинув её к краю кровати, он встал на колени возле неё. Его член расположился как бы снизу от входа в её киску. Дядя, обнажив головку на своей письке, стал осторожно вводить внутрь. Мы с сестрой знали, что в первый раз бывает больно, но потом становиться очень приятно. Сестра напряглась, и тело её выгнулось, глаза широко раскрылись. Я видела как дядин член постепенно исчезает внутри сестры. сначала головка, затем исчезла бровка вокруг головки, когда стал входить ствол члена, сестра как то вскрикнула, и вцепилась в меня, и мне стало страшно. Но дядя успокоил, сказав, что сейчас сестра стала женщиной. А я продолжала смотреть во все глаза как, дядин член то исчезал, то появлялся вновь. Когда он в очередной раз вытащил свой член, я увидела, что он покрыт какой то слизью и кровью. Из влагалища сестры сочилась небольшая струйка крови. Дядя сказал, что чтоб посвящение было полным, сестра должна облизать его член. И я увидела как сестра безоговорочно взяла перемазанный член и стала облизывать. Когда всё было закончено и дядин член блестел от слюны сестры, дядя спросил меня, не хочу ли я полизать у сестры её киску. Я отрицательно замотала головой. Тогда дядя улыбнулся, и сказав, что я ещё глупая, принялся слизывать всё что было вокруг пещерки сестры. он так тщательно всё это сделал, что когда он встал, то влагалище сестры было чистым. Пока он лизал сестру, она извивалась как уж и очень громко стонала. По внешнему виду было видно, что сестре очень нравиться происходящие. И тогда я пожалела, что не согласилась с дядей. Наконец настала моя очередь. Со мной дядя поступил по другому. Он взял меня на руки, и велел мне обхватить его руками за шею, а ногами обхватить дядино туловище. Таким образом, дядин член оказался снизу как раз напротив моей киски. От всего этого я почувствовала огромное возбуждение. Снизу, я киской, чувствовала упирающую в неё головку члена дяди. Мне стала так чертовски хорошо, что я отпустив чуть-чуть ногами, стала сползать, на подставленный дядиной рукой, его большой член. И тут я почувствовала боль внутри киски, но подняться верх мне было невозможно, и я медленно сползала вниз. Острая боль пронзила меня, и я вскрикнула. Дядя стал целовать меня, называя при этом лаковыми именами. Руками он приподнял меня и опять медленно опустил вниз. Я чувствовала как дядин член полностью исчезает во мне, и как упирается там во что-то ещё. И тут боль стала сменяться чем то необыкновенно приятным. В моей голове зашумело и в глазах всё поплыло, я как во сне видела как дядя продолжает меня целовать, как сестра встала и стоит рядом и подбадривает меня. Так хорошо мне ни когда не было. Наконец дядя уложил меня на кровать и как мою сестру спросил, готова ли я до конца пройти обряд посвящения. Я кивнул головой. И он приблизил к моему рту свой член. Он был весь в моей крови и слизи которая вытекала из пещерки. Я не раздумывая, зажмурив глаза стала облизывать его. Я полностью взяла его в рот и там языком пыталась его облизать. Сестра легла возле моей пещерки и дядя помог ей правильно начать меня облизывать. Сколько это продолжалась я не помню, только очнулась я, когда, дядя, поставив меня с сестрой рядом, стал лихорадочно дергать рукой по своей письке. Из неё брызнул фонтан спермы, он залил нам с сестрой всё лицо и рот. И мы стали слизывать и глотать дядину сперму как могли. Дядя называл нас маленькими пташками, и похвалил за умелую работу, тем что стал целоваться с нами. Так мы и стояли втроем рядышком и целовались. Я уже не помню как уснула в эту ночь. Утром, когда я проснулась и открыла глаза, то увидела я лежу рядом с дядей. Моя голова лежит у него на плече, а моя левая нога переплелась с дядиной ногой. Сестра лежит с другого бока, а её голова покоится на груди дяди, между её ногами лежит другая дядина нога. Короче говоря нечто клубка переплетенных ног. Я улыбнулась от увиденного, но тут мой взгляд привлек дядин член. Он стоял напряженный и неподвижным. Я подползла к нем и сразу взяла его в рот. От прикосновения дядя проснулся, и сказал, что я умница, что так всегда надо делать, с тем кого любишь. Сестра тоже проснулась, потянулась, и уставилась на меня. Она сказала, что мы очень не плохо провели время, но сейчас надо в школу. Я разочарованно перестала сосать и стала одеваться. Но не тут-то было, дядя встал, и сказав, что он хочет сам нас одеть, принялся одевать трусики сестре и мне. Когда он это делал, то целовал нас в самую щелку. Особенно мне понравилось, когда дядя целовал внутреннею поверхность бедер. Он одел на нас юбочки и блузки. И только потом, хлопнув по попке отправил на кухню завтракать. Завтракали мы шумно, всё время мы хохотали и веселились, вспоминая, то, что было ночью. Дядя сказал, что есть ещё несколько способов достижения верха блаженств в сексе. И он покажет их сегодня. Мы удивились, ведь сегодня должна приехать тётя. Но дядя сказал, что тётя не плохая и, что он тоже может доставить массу приятных минут. На этом мы и порешили, и с сестрой пошли в школу. Вечером, когда мы пришли, тётя была уже дома. Она возилась на кухне, и поздоровавшись с нами поцеловала в щеку. Войдя к себе, мы увидели на кровати новые журналы с картинками и записка от дяди. В ней говорилось, чтоб мы ознакомились с ними, так как нам много предстоит познать сегодня вечером, когда мы будем по журналу изучать позы любви. Картинки в журнале были красочные. На одной из низ две женщины целовали друг друга, а их руки ласкали киски друг друга. На другой эти женщины уже лизали друг у друга. Мы листали журналы и чем больше мы смотрели, тем сильнее заводились, наконец я не выдержала и предложила сестре попробовать несколько поз из журнала. Сестра сказала, что она давно хочет уже этого, но боялась меня попросить об этом. Сестра села на кровать и задрала юбку. Беленькие трусики сестры ещё сильнее возбудили меня. Я оттянула их край, и опустившись подле неё, стала языком лизать её влагалище. Сестра застонала, а я почувствовала как соки сестры засочились внутри неё и выступают наружу. Их я и стала слизывать, к тому времени и моя киска тоже увлажнилась, и чтоб, как то успокоить себя, я принялась тереть там рукой. И тут к нам в комнату вошла тётя. Увидев нас она страшно заругалась, она сказала, чтоб мы сейчас же прекратили делать это. И пока не вернется дядя мы должны будем подвергнуться наказанию. Тётя заставила нас полностью раздеться, затем она принесла какие-то странные трусики, внутри них были усики, и когда мы одели их они принялись щекотать наши киски. Малейшее движение доставляла нам необычное наслаждение. Моя киска намокла и сок струился по ногам. Сестра была вся взмокшая от этого. Тётя проводила нас на кухню, и усадив за стол, продолжила приготовление ужина. Мы с сестрой млели на глазах. Маленькие груди сестры стояли торчком, и она украдкой время от времени терла их. У меня хотя груди только обозначились но тоже горели, но я сидела ближе к тёте и поэтому боялась их трогать. Наконец вернулся дядя, увидев нас в таком виде он улыбнулся, и приподняв халат сзади у тёти, показал, что и у тёти надето. Оказалась тётя носит такие же трусики, какие она надела на нас. И тут дядя с тётей объяснили нам, что эти трусики для возбуждения женщин, когда рядом нет мужчин. Надо только к ним немного привыкнуть. Мы все сели ужинать, я сидела рядом с дядей и сестрой, напротив меня сидела тётя. Мои бедра касались дядиных, и мне от этого становилось особенно хорошо. Наконец после ужина мы пошли в уже знакомую комнату. Там дядя разрешил нам снять эти трусики. Сначала он приказал сестре раздеть тётю, а я должна была раздеть дядю. Сестра скинула с тёти халат и мы увидели большие великолепные груди. Несмотря на вес они тоже стояли торчком. Тётя опустила голову сестры вниз, и сама стянула с себя трусики. И тут я увидела, что у тети очень чисто выбрито. Увидев, что мы с сестрой смотрим на её безволосую киску, тётя засмеялась. Это для того, чтоб лучше ласкать там. Ведь волосы мешают ласкам языком. А ведь это самое чувствительное место так приятно подолгу ласкать. Сестре тётя сказала, что ей тоже уже надо бриться, а мне можно повременить. Все эти разговоры, и вид обнаженный тёти, окончательно раззадорил нас. Я стала быстренько снимать дядины брюки. Его могучий член немедленно вылетел из тесноты брюк на волю, и встал в боевую готовность. Сестра уже лизала у тёти влагалище, когда я наконец раздела дядю. Дядин член болтался возле моего рта, и я его открыв полностью поглотила весь дядин жезл. Мне даже показалось, что он вошел куда-то в горло. Оказалось, что да, но дядя больше так не вставлял глубоко уже свой член. Он боялся, что я по не опытности задохнусь. Я сосала у дяди, а он пальчиками возбуждал мою киску. Сестра с тётей уже сидели рядом и руками старались побольше возбудить пещерки. Дядя поставил меня на четвереньки и встав сзади вошел в мою киску, которая давно уже сочилась. Он долбал меня с большой скоростью и поэтому оргазм пришел ко мне быстро. Я упала и застонала. Тётя подползла ко мне и стала слизывать, то что вытек

Как дядя и тетя целуются на кровати в губы

Моя Любимая Мама запись закреплена

- Ну, вы идите в первый жар, а мы с Танькой потом придём, — сказала тётя Вера и подала дяде Валере полотенца.

Я никогда до этого не бывал в деревенской бане, да и в сауне, по чесноку, был только два раза, а дома любил понежиться в ванне, потеребить своего петушка.

— Давай полезай на полок, — скомандовал дядя Валера, когда мы разделись донага в предбаннике и зашли внутрь. В бане было сухо и жарко.

— Эх, вот это то, что надо! Сейчас венички запарим.

Дядя Валера положил в таз два берёзовых веника, залил их кипятком.

— Чего стоишь, полезай, грейся.

Я забрался на полок, как назывались широкие нары. Чтобы не стукнуться головой о потолок, пришлось пригнуться.

— Да ты ложись, а то уши отгорят, — посоветовал дядя Валера.

Я вытянулся во весь рост, рядом пристроился дядя Валера.

— Что, не бывал в деревенской бане?

— Откуда? Мы же в городе живём.

— Знаю, что в городе, бывал я у вас. Когда ты ещё маленький был. Поди и не помнишь.

— Зато родители твои сюда к нам каждое лето приезжают. Любят они баньку-то с веничком. Особенно батька твой. Уж на что я банщик, а он меня пересиживает. Эх, давай-ка я парку немного подкину.

Он встал с полка, плеснул на камни кипятка, и сразу сверху накатила волна жгучего воздуха.

— Эх, добро! — крякнул дядя Валера и снова лёг на полок.

— Ну, как там пар? — раздался из предбанника голос тёти Веры.

— Добрый! Заходите скорей.

И через минуту дверь открылась, и в баню быстро шмыгнула голая тётя Вера, а следом за ней и Танька. Тоже в чём мать родила. Мой дружок сразу же встал. Чтобы скрыть это, я повернулся на живот.

— Танька, полезай к Ваське, — скомандовал дядя Валера.

Танька залезла на полок, вытянулась рядом со мной.

— Двигайся давай, а то батьке места не хватит, — сказала, устраиваясь с ней рядом, тётя Вера.

Танька придвинулась ко мне вплотную, и мне показалось, что от её тела в бане стало намного жарче. Устроилась тётя Вера, с краю, подкинув парку, лёг дядя Валера.

— Васька, как ты там?

— Уши не загнулись в трубочку?

Пот с меня тёк уже ручьём, было невыносимо жарко, но прижатый к стене, я никуда не мог деться.

— Валерка, ты в бане что ли? — раздался с улицы мужской голос.

— А где же мне ещё быть?

— Помоги, а! Опять аккумулятор сел, не заводится зараза. Иди крутани ручку.

— Чо, приспичило? Край конец?

— Приспичило, Валерка. В село смотаться надо.

— Не горит, а нада.

— Подожди, дай хоть ополоснуться.

Дядя Валера встал, налил в таз воды, стал полоскаться.

— Васька, ты там не перегрейся. Слезай давай, охолони в предбаннике.

— Да ничего, дядя Валера, — сказал я, хотя действительно дольше лежать было уже невмоготу.

— Слезай, слезай. У нас тут больницы нету, отваживать будет некому.

Пришлось мне со стоящим концом перелезать сначала через лежащую на спине Таньку, потом — через тётю Веру. Как я ни старался не касаться их тел, в тесноте бани это было невозможно. Я сполз на пол и боком, чтобы не видела лежащая с краю тётя Вера моего торчащего дружка, вышел в предбанник.

Почти сразу же вышел и дядя Валера.

— Я ненадолочко, — сказал он мне, кивнул головой на выход и щёлкнул себя по горлу. Я понял, что он пошёл не машину заводить, а выпивать, пока жена моется в бане.

— Васька, ты там не простынь, — предостерегла тётя Вера. — Не лето, поди. Давай-ко обратно. Вон хоть на лавке посиди.

Конец у меня немного опал, но я всё равно сильно стесняясь своей наготы, вошёл в баню и сел на широкую лавку возле двери.

— Ты чего такой робкий? — спросила тётя Вера. — Голых баб что ли не видал.

Я почувствовал, как моё лицо наливается краской.

— Ну, да где там у вас! — ответила сама себе тётя Вера. — Это мы тут все в бане вместе моемся. И родители твои, когда приезжают, тоже вместе с нами в баню ходят. Мы вон и с соседями часто вместе моемся. Чо тут такого-то? Испокон веков так было. Ох, едришкина жись! — спохватилась вдруг она. Сейчас ведь опять назаводятся до поросячьего визгу. Как это сразу-то не дотумкала. Вот паразиты!

Она слезла с полка, и тут я успел рассмотреть её соблазнительную фигуру. Женщина в тридцать пять лет была очень даже красива. Широкие бёдра, тонкая талия, большие груди, немного полноватые ноги и чёрный треугольник между ними… Воспользовавшись тем, что мать слезла с полка и стала наливать себе воду, Танька тоже слезла на пол и вышла в предбанник. Сидя, опустив голову от смущения, я всё же разглядел и её. Фигурка моей двоюродной сестры, которой так же, как мне исполнилось 18 лет лет, была, что надо.
Тётя Вера намылила шампунем голову, и теперь я мог смело рассматривать её соблазнительное тело. Её тазик стоял на лавке, на которой сидел я, поэтому она стояла ко мне боком. Её тугие груди возбуждающе качались в полуметре от меня, и мой дружок снова встал.

Смыв с волос пену, тётя Вера крикнула:

— Танька, иди спину мне пошоркай.

— Пусть Васька пошоркает, я ещё не охолонула.

— Ладно, только смотри, не простудись. Ты там хоть халат на плечи набрось.

— Да набросила уже.

Тётя Вера намылила мочалку и протянула мне:

— На-ко пошоркай мне спину-то.

Я взял мочалку, тётя Вера повернулась ко мне спиной, наклонилась вперёд, оперевшись руками о край лавки. Я стал несмело водить мочалкой по её спине.

— Ты чо так гладишь-то? Сил что ли нету, — хихикнула тётя Вера. — Давай шибче, да не только лопатки три, плечи тоже.

Мне пришлось придвинуться ближе, и когда руки с зажатой в них мочалкой натирали плечи и шею, низом живота я невольно прижимался к аппетитной попке своё соблазнительной тёти, хоть и пытался из всех сил отклячивать свою задницу.

— Ишь ты как он на родную тётю-то реагирует, — хихикнула тётя Вера. — Совсем уж большой вырос.

И сказала она это про меня или про моего дружка, я так и не понял.

— Ладно, ополосни спину-то, да забирайся на полок.

Она взяла из моих рук мочалку, легонько шлёпнула ниже спины, подгоняя в сторону полка. Я снова лёг на живот и боковым зрением стал наблюдать за тётей. Она намылила мочалку, прошлась ею по рукам, по грудям, по животу, раздвинула ноги и потёрла промежность, потом поставила на лавку одну ногу, намылила её, потом то же самое проделала со второй. Опять провела пару раз между ног. Вылила на себя воду из тазика, налила новой, стала полоскать волосы, после поплескала на себя, потом выпрямилась, вылила на голову содержимое тазика.

— Вы тут не балуйте. Рано Таньке, мала ещё. Слышишь, Танька? Иди давай мыться, а я побегу, пока мужики совсем не окосели. Да не ошпарьтесь кипятком-то. Танька, хватит на холоде сидеть, бегом на полок. Да попарьтесь как следует, а то этот шалопай нам сёдни и попариться не дал. Загорелось у него там…

Она вышла в предбанник, а вместо неё вошла Танька. Взяла ковшик, плеснула на каменку и легла рядом. Когда хлопнула дверь предбанника, спросила:

— А ты правда голых женщин раньше не видал?

— В интернете видел, сколько хошь.

— Поня-а-атно! — протянула Танька. — Ну, что, париться будем? Ты сам или тебя попарить? Ладно, давай попарю, потом ты меня.

Она встала, взяла распаренный веник, смахнула с него воду на камни, те отозвались недовольным шипением. Подкинула пару и принялась хлестать меня веником. Было не больно, но не выносимо жарко. И вскоре я взмолился.

— Ладно, иди на пару минут в предбанник, охолони, потом меня попаришь. Через пару минут я хлестал свою двоюродную сестру по спине, потом она развернулась, и теперь передо мной возлежала красивая девушка с чертовски аппетитными сиськами. Я начал хлестать её веником.

— Да ты не так сильно, — подсказала девушка. — Легче надо, и от потолка воздух вниз гнать.

Я стал делать так, как мне рекомендовали.

— Ой, соски сгорят, — сказала Танька и накрыла груди ладошками. — Ох, и хорошо, хоть ты и не умеешь парить. Меня обычно мама хлещет да ещё двумя вениками. Вот это класс! Ладно, давай мыться.

Она поднялась с полка, распахнула дверь и стала наливать в таз воду. Потом подала ковшик:

— Налаживай себе сам.

Пока я наливал себе горячую и холодную воду, она намылила голову и пока мыла свои длинные волосы, я любовался её фигуркой. Конечно, мой дружок тут же отреагировал на эту красоту, и я отвернулся, чтобы Танька ничего не заметила.

Потом она так же, как мать, попросила потереть спину, так же повернулась ко мне попкой, нагнулась и оперлась о край лавки. И снова, как бы я ни старался отодвигаться, мой дружок то и дело касался сладкой попки.

— Ну, ты чего? — спросила Танька, когда я не нарочно коснулся её в третий раз.

— Чего? — не понял я.

— Пристаёшь, вот чего.

— Да ничего я и не пристаю.

— Не пристаёт он, а сам аж проткнуть норовит.

Я смущённо отодвинулся дальше.

— Ну и чего? — сказала Танька. — И кто мне плечи тереть будет?

И тогда я осмелел. Я прижался к её попке точащим членом и стал намыливать сестре плечи, стараясь как можно дольше продлить удовольствие. Она не возражала, наоборот раздвинула шире ноги, и мой дружок скользнул в промежность.

— Э, ты чего! — насторожилась девушка.

— Ничего, спину шоркаю, — использовал я сегодня впервые услышанное слово.

— Ладно, пошоркал и хватит. Поворачивайся, теперь я тебе шоркать буду.

Я послушно повернулся спиной, Танька долго тёрла мне спину мочалкой. Потом ополоснула водой.

— Ну, вы чо там, угорели что ли? — послышался из предбанника голос тёти Веры.

— Нет, мам, всё нормально, уже заканчиваем мыться.

— Попарились. Только Васька парить не умеет

— Да где же ему там в городе научиться то? Ладно, давайте скорее, там у меня уже на столе всё. Побегу, а то батька без меня как бы не наклюкался.
Когда мы с Танькой пришли из бани, стол был накрыт к ужину. Посередине стояла огромная бутылка самогонки и поллитровая бутылка чего-то красного цвета.

— Ну, давай, племяш, за знакомство, — сказал дядя Валера, потирая руки.

— Да тебе бы только повод, — проворчала тётя Вера. — Детям малиновой наливочки по стопочке, а я, пожалуй, вместе с тобой черёмуховой выпью.

Малиновая оказалась настолько крепкой, что я поперхнулся.

— Что, не пивал такой? Домашняя, это не то что ваша городская самопальная водка.

— И молодец! — похвалила тётя Вера. — Вишь, Танька, городские-то ребята умные, не то, что наши.

— Дак городские все наркоманы, — возразила Танька.

— И не все, — обиделся я.

— Вот Васька же не наркоман, — поддержала тётя Вера.

— Не наркоман, — подтвердил я слегка заплетающимся от наливки языком.

Потом выпили ещё по одной стопке, взрослые налили по третьей и сильно захмелели. Когда закончили ужин и убрали со стола, тётя Вера посмотрела на часы:

— Батюшки светы! Время-то уж к полуночи. Всё, спать, спать, спать. Танька, вы с Васькой тут на диване, мы к себе.

— Ма-а-ам! — возразила было Танька.

— И нечего мамкать. Ваську на печку что ли? Так этот дылда там только клубочком и поместиться. А диван широкий, места двоим хватит.

— Всё, я сказала. Не с чужим мужиком в постель укладываю. С братом ложишься. Всё, мы тоже спать пошли, стели сама.

Дядя и тётя удалились в комнату с ситцевой занавеской на дверном проёме. Пока Танька разбирала диван и стелила простыню и одеяло, я в проёме между неплотно задвинутых штор видел, как тётя Вера снимает платье, бюстгальтер, трусики. Я снова возбудился от увиденного и ещё больше от того, что сейчас лягу в одну постель с красивой девушкой, пусть и моей двоюродной сестрой.

— Ну, чо, так и будешь сидеть, или спать ляжешь? — вывел меня из раздумий голос Таньки.

Я снял рубашку, брюки и в одних трусах лёг на диван.

— Чур, я у стенки, — заявила Танька, выключила люстру, но в свете из спальни родителей мне было отлично видно, как она раздевается догола, потом надевает ночнушку. Ещё через миг Танька стала перелезать через меня и устраиваться у стенки.

В комнате родителей тоже погас свет, и буквально через несколько минут раздался мощный храп дяди Валеры. Ещё немного, и нему присоединился негромкий храп тёти Веры. Я долго лежал на спине, боясь пошевелиться. В моём воображении одна возбуждающая картина сменялась другой. Я вспоминал баню, как нечаянно прижимался к попе тёти Веры, как то же самое происходило, когда намыливал спину Таньке, и как мой дружок забрался между её расставленных ног. И фантазировал, как, не приди не вовремя звать на ужин тётя Вера, у нас с Танькой мог бы случиться настоящий секс. А сейчас Танька лежала рядом, и я не решался повернуться к ней лицом, протянуть руку, погладить.

— Спишь, — еле слышно прошептал я.

— Сплю… — так же почти шелестом листа ответила Танька.
Только было я набрался смелости повернуться к девушке, как за тонкой фанерной стенкой храп дяди Валеры вдруг оборвался на полувыдохе, через некоторое время послышался шепот:

— Чего тебе? — так же едва слышно прозвучало в ответ.

— До утра не потерпеть?

— Да какое потерпеть, ты пощупай, как он к тебе просится.

Небольшая пауза, еле слышное шевеление, потом голос:

— Ну вот, а ты говоришь потерпеть.

— А сколько времени?

— Да кто его знает? Я уж вроде и выспался, значит, утро скоро.

— Детей бы не разбудить.

— Разбудишь после малиновой настойки. Как же.

— Всё равно. Вдруг проснутся, Васьки неловко.

— А ты громко не стонай, и не разбудим.

— Если до горячего не достанешь, не буду громко стонать.

И тихий счастливый смех, потом шевеление, натужный вздох кровати.

— Да не торопись ты…

Потом послышались звуки поцелуев, какая-то возня, потом шлепки мудей дяди Валеры по заднице тёти Веры.

— Не торопись, а то опять на бобах оставишь…

— Да я и не тороплюсь…

Сбивчивое дыхание, тихий стон тёти Веры, через минуту ещё один.

— Всё, я кончаю, — прошептал дядя Валера, и послышалось, как он прибавил ритм. Ещё чуть-чуть, он громко выдохнул и затих.

— А я ещё хочу, — прошептала тётя Вера.

— Ну, ты же любишь сама, — прошептал дядя Валера, а мне нравится, когда себя сама доводишь.

— Хоть обними тогда, за титьку возьмись.

— Это я с удовольствием. Ложись на плечо…

— Жарко под одеялом, — прошептала тётя Вера, и послышалось, как легло в сторону тяжёлое ватное одеяло, а через минуту — ритмичное хлюпание играющих с возбуждённой киской пальцев.

Это подслушивание мастурбации возбудило меня настолько, что я сунул руку в трусы и стал медленно онанировать. А когда тётя Вера тихо застонала, получив оргазм, на мою ладонь легла ладошка Таньки. От неожиданности я испуганно вздрогнул, выдернул было руку из трусов, но ладонь сестры легла поверх моей, и ещё через минуту мы вместе водили по напряжённому от возбуждения стволу.

Прошло совсем немного времени, и из спальни родителей снова раздался мощный храп дяди Валеры и сопение тёти Веры.

— Ты такое уже слышала? — еле слышно спросил я.

— А сейчас можешь?

— А я уже давно себя наглаживаю.

Я подсунул руку под подушку сестры, она приподняла голову и легла мне на плечо, я опустил руку и положил её на грудь, скрытую от меня тонкой тканью ночнушки.

Девушка молча села, стянула с себя рубашку, положила её на подлокотник и снова устроилась на моём плече.

Я держал кузину за грудь и чувствовал, ка её рука движется. Наглаживая между ног. Через некоторое время Танька убрала вторую руку с моей и стала наглаживать себя обеими руками, уже ничуть не стесняясь моего присутствия. Кончили мы с ней одновременно. Немного полежали, потом Танька прошептала:

— Ну, всё! Спи теперь. Я тоже уже спать захотела.

Она отвернулась к стене и вскоре действительно заснула. Я тоже быстро и не

Разговор не вязался, классические темы давно были исчерпаны, и она в качестве развлечения предложила потанцевать. В комнате горели свечи, пахло ароматическими маслами, обстановка располагала к чему то более интимному, чем просто ужин. Эротическое напряжения возросло, когда она включила музыку, при первых звуках по его спине прокатились мурашки. Она медленно подплыла к нему, взяла за руку и потянула его на середину комнаты. Прижавшись, друг к другу, они закружились ритме мелодии, доносившийся из динамика. Его руки медленно гладили ее спину, от чего дрожь по телу становилась все сильнее. Их губы соединились в страстном поцелуи, преградой оставалась только одежда. Он медленно стал расстегивать молнию на ее платье, оно упала к ее ногам, его глазам открылось молодое упругое тело, которое еще не открывалась глазам не одного мужчине. Не много стыдливо поежившись, она прикрыла обнаженную грудь руками, он мягко отстранил ее руки, чтобы вдоволь насладиться картиной, которая предстала его глазам. Молочного цвета, с розовыми венцами груди были напряжены, он ласково дотронулся к ее груди пальцем, провел по обмоткам розовых соском , потом спустился перед ней на колене и медленно и нежно стал целовать сначала одну за тем другую грудь. Тело девушке было напряжено, ощущения были ей не знакомы, но приятно отражались в каждой клеточке ее тела. Она запустила пальцы в его шевелюру, когда он ласкал ее грудь. Медленно он стал спускать ниже к маленькому островку ее ткани, стыдливо прикрывавший самое драгоценное. Он целовал ее упругий живот, водил языком вдоль пупка, спускаясь все ниже. Медленно и очень бережно он начал снимать трусики, девушка отстранила его руки со словами «Не надо мне будит больно» Он очень ласково посмотрел в ее глаза произнеся «не чего не боясь, я не причиню тебе зла» Она доверилась и отдалась его рукам. Он поднял ее на руки и отнес на кровать. Бережно положив ее на подушки, он в доле секунды избавился от одежды. Он был возбужден и разгорячен, его плоть пульсировала от притока крови. Он лег, рядом поцеловав ее нежно в губы, потом спустился к шее, при этом одной рукой он ласкал ее спину, о другой гладил ее бедро. Он целовал ее грудь, живот и вот на конец он добрался до не тронутой девственной плоти. Сначала очень медленно он стал целовать ее половые губы, потом, не много раздвинув, он поцеловал торчавший язычок, потом лизнул, спускаясь ниже его язык, наткнулся на преграду. Девушка билась в сладострастных судорогах, ее тело не знала еще до этого не мужскую ласку, не радости секса. Когда сладкая пытка достигла апогея, он поцеловал ее в губы: «Милая, ты самая замечательная!» Он вновь прошел свою путь по ее телу, и вот когда уже они возбудились до крайность он навалился на нее всем телом. Очень медленно боясь причинить ее боль, он вошел, но не полностью. «Милая тебе не больно» Он покачала головой, он погладил ее по голове. Он продолжил свой путь, сначала медленно, потом резким толчком. Она содрогнулась, ее ногти впились в его спину, он замер «Потерпи родная, сейчас все кончиться». Медленно боясь причинить ее еще большее боль, она задвигался в ней, его движения ускорялись. При этом их губы слились в поцелуи. Она задвигалась навстречу ему, боль уступила место приятно неге наполнявшей все ее тело. Она все теснее и теснее прижималась к нему. И вот они оба уставшие от любовной игры, уснули сладким сном. Ее голова покоилась на его груди, а его рука обнимала ее за талию. Вот и утром она проснется женщиной!

А мне понравилось уже потому, что именно так и бывает. С уважением,

Портал Проза.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и законодательства Российской Федерации. Данные пользователей обрабатываются на основании Политики обработки персональных данных. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Тактильный контакт дяди и племянницы - да или нет?

У меня был такой дядя (выпить любитель) вот не хотелось мне с ним тактильного контакта :crazy: а с моим братом мы не так близки семьями, чтобы он тискал моих детей. Хотя я была бы не против ))) он у меня хороший

щас нагонят тараканов

Спади! параноя и истерия. даже при том что в той семье где я выросла не были приняты обнимашки и целовашки (к сожалению. ), я не возражаю против того что бы наши друзья, даже не родственники тискали наших девчонок. Девчонки растут у них на глазах, принимают участие во всех праздниках, так почему бы и нет. Случайных людей в нашем доме не бывает.

Сдержанность приветствую
Мама своей облизанной ложкой лезет в тарелку к ребенку ( а ведь у взрослых другая микрофлора в глотке )
А то студенты все расцеловываются при встрече и пьют из одной бутылки и потом хором болеют или ангиной ,или гриппом , или мононуклеозом

А это все какое отношение имеет к дружескому поцелую в щечку? Или дядя племянницу прямо взасос целует что ли? Кожа нас отлично защищает от инфекций. А контакта слизистых нет.

А то студенты все расцеловываются при встрече и пьют из одной бутылки и потом хором болеют или ангиной ,или гриппом , или мононуклеозом

Дядя моих детей, это мой брат. Он мне самый родной. Обнимать моих детей - его прямая обязанность. А я его детей обнимаю и люблю

Автор, если тема не разводка.
Мое мнение, в нашей семье не принято обниматься, целоваться при встрече. И если бы меня, хоть что напрягло, или какая то непонятная мысль возникла в голове - почему дядя так делает, не важно по отношению к кому: ко мне , к моему ребенку. Я бы все встречи прекратила.

Мой дядя, к слову, как-то не так давно, я ещё была школьницей, сказал: Подойди, что-то скажу на ухо! Я подошла, а он поцеловал меня в щёку! И дал пакет заграничных конфет (он из-за границы, и мы с ним видимся редко)! Родители и бабушка не сказали ему на этот поцелуй ничего, притом что он ещё и обнял меня крепко, прижал к себе так и только тогда поцеловал!

Помню свой подобный случай. Мы жили на севере и ждали когда приедет папин младший брат из армии, служил в Германии. Все его ждали и я в том числе. Помню что не успевала надеть колготки, а шаги уже были слышны (в деревянном балкЕ дело было). Вот он зашёл, взял на руки и крепко обнял, поцеловал. До сих пор помню какой был мягкий и тёплый мех тулупа. И даже в мыслях не было ничего дурного.
Мне почти 30 лет и у нас очень тёплые отношения. Может играет роль, что я единственная племянница, а остальные племянники.

У дочки другая ситуация. Она сама выбирает с кем ей обниматься. О, ужас! Мои братья родной, двоюродный и даже троюродный обнимают её, носят на руках, целуют.
С братьями у нас разница небольшая и моя дочка первый ребёнок. Сейчас уже и у меня племянники от этих братьев. Так и представила что мне запретят с ними обниматься, целоваться. Бред

Куда катится мир! Это же ужас что у людей в головах!
Автор, вас почему именно дядя волнует, а тактильный контакт тети это нормально? А тети тоже могут совратить как мальчиков так и девочек.

У нас в семье форменный ужас, все целуются и обнимаются со всеми, даже мужики с мужиками и даже триждыюродные - это называется дружной семьей

Я только на ю-маме и узнаю, что оказывается, что если папа моет свою 4-летнюю дочь, если мама целует в губы своего ребенка, если дядя обнимает племянницу - это извращение :omg:

Деверь всегда рядом был, когда девчонки мои маленькие были. Они по нему ползали только в путь, и целовали, и обнимали.
Потом он на бабайке женился, она ему с нами видеться запретила. Лет 5 его уже дети не видели. И сейчас, если бы они вдруг начали обниматься, целоваться, на колени карабкаться, я бы не оценила и не допустила. Да и дети мои не подойдут, я думаю, уже.

То пишут, что и между друзьями это можно и нужно, признак доверия, а дядя это во многих семьях больше, чем просто друг. В других источниках пишут, что телесный контакт дяди и племянницы ни к чему совершенно.

а про тётю и племянника ничего не пишут? тёте можно к племяннику прикасаться или тоже запрещено? бред сумасшедших какой-то. в кажой семье свои правила. у нас дяди/тёти и племянники/племянницы - это самые близкие и родные люди. и обнимаемся, и целуемся не зависимо от возраста, и малышню на руках таскаем. в нашей семье не принято читать всякую интернетную чушь, мы просто друг друга любим и выражаем эту любовь в т.ч. и с помощью тактильных контактов.

Мой брат (дядя моих наследников )целует и тискает моих детей. Я целую и тискаю его детей, моих племянников.

Тогда аргумент мамочек "это же мой брат" не подходит. Человек изначально чужой.
Согласна, что перестраховщица. Предпочту ошибиться, но ребенка поберегу. Из опыта СМЭ.

Все разделы

— Очнулась? Вот и ладненько, — глухо произнес один. — Как-то неинтересно с бревном развлекаться.

Оля была ошеломлена, не понимала, что происходит, кто эти люди. Крупная дрожь сотрясала ее тело. Руки, связанные уже скотчем, болели. Она языком толкала тряпку, но не могла от нее избавиться. Глаза наполнились слезами. Они потекли к вискам, девушка сразу захлюпала носом, и дышать стало еще труднее.

— Начинай. Вдруг кто увидит, — произнес глухой голос.

Неизвестный с синими глазами деловито положил руки на колени девушки. Поняв, что он хочет сделать, Оля замычала, замотала головой, задергала ногами и руками, стараясь попасть по обидчику. Происходящее походило на кошмар. Насильник, пыхтя, преодолевая сопротивление, раздвинул девушке бедра, но Оля снова сжала ноги.

— Держи сучку! Какого хрена стоишь?

Тяжелое мужское тело навалилось ей на грудь, придавило к земле. Оля боролась изо всех сил, но задыхалась, поэтому была слабой. Она чувствовала, как второй рвет колготки, срывает с нее трусики. И вдруг он остановился, замер, прислушиваясь к лесным звукам. Оля задержала дыхание: небольшая пауза всколыхнула в душе надежду, что насильник одумается.

Но зря. Что-то твердое стало вонзаться ей в плоть. Оля дергалась, но насильник не отступал. Он резко схватил ее за бедра и прижал их к животу. Сложенная практически пополам, Оля не могла даже пошевелиться. В такой позе он наконец проник внутрь, и дикая боль пронзила ее тело. Оля изогнулась в немом крике, но жесткие ладони крепко сжимали ее ноги.

Сколько продолжалась эта пытка, Оля не знала. Ей казалось, что в нее вбивают бревно, с каждым ударом все глубже и яростнее. Иногда инструмент насильника выскакивал наружу, Оля с всхлипом вздыхала, а потом он снова вонзался с удвоенной силой. Тело вздрагивало от каждого толчка, вибрировало и тряслось. Насильник над девушкой сопел, обливался потом, полукружиями расплывавшимся по маске. Сильный запах горячего мужского тела, смешанный со знакомым парфюмом, бил в нос, и инстинкт самосохранения заставлял Олю отворачиваться, часто дышать, чтобы избежать приступа рвоты, от которого она могла захлебнуться.

Напавший с каким-то злобным наслаждением выполнил свою работу и наконец затрясся, застонал. Оля почувствовала, что давление внутри живота исчезло вместе с остатками острой боли. Мужчина еще секунду полежал, тяжело дыша и приходя в себя, потом откатился на бок и встал. Оля со стоном опустила затекшие ноги, надеясь, что экзекуция закончилась, а она осталась жива. Она оперлась на локти и стала отползать в сторону.

Но опять ошиблась. Насильник схватил ее за ногу и притянул к себе, расцарапав нежную кожу о еловые иголки, ковром устилавшие землю.

— Теперь ты, — приказал он напарнику, застегивая джинсы. Тот нерешительно засопел и сделал шаг в сторону. Тогда первый толкнул его к девушке.

— Не могу, — сдавленно произнес второй и подался назад. — Страшно.

— А на кулак нарваться не боишься? Давай!

— У меня и желания нет, — отказывался второй.

Оля слушала их перепалку с ужасом и молила Бога, чтобы кто-нибудь догадался, где она, и пошел ее искать.

— А так будет? — одним рывком насильник перевернул девушку на живот, поставил ее на колени. Он с силой провел по внутренней стороне ее бедер ладонями, потер пальцами больное место — Оля снова затряслась от ужаса и страха, потом похлопал по обнаженным ягодицам.

— Давай! По-собачьи. Можешь и вторую дырку расковырять. Разрешаю. Не бойся. Так она в глаза смотреть не будет.

Оля задергалась, замычала, но сильные руки прижали ее к земле, чуть не придушив от усердия. В полуобморочном состоянии она почувствовала, как что-то вяло прикасается к коже ее бедер, потом наливается и поднимается выше. Второй насильник скользнул в разорванную плоть легко, почти не причинив боли, но Оле уже было все равно: она потеряла сознание от недостатка воздуха.

Второй раз она очнулась от неприятного ощущения: ей казалось, будто сотни маленьких существ бегают по телу, оставляя жгучую боль. Она открыла глаза: летнее солнце уже поднялось над горизонтом и мгновенно ослепило. Дышать стало легче. Оля подняла по-прежнему связанные руки — кляп исчез.

Читайте также: